Препод по соседству

— Что ты себе там снова придумала? Не спал, конечно, даже если не брать в рассчет моих чувств к тебе и то, что она мне совершено не симпатична. Я не мог физически ни с кем спать, — хохотнул Макс, притягивая меня к себе на колени.

— Физически?

— Малыш, у меня была ещё одна операция, и последствия были неприятные, постоянная ноющая боль, это ад. Я и думать об этом не мог.

— А раньше?

— Нет, конечно. Алла не в моем вкусе, не люблю блондинок, — поморщился.

— Брюнеток предпочитаешь? — прищурилась.

— Я вообще никого не предпочитаю, кроме тебя, — улыбнулся, нежно целуя.

— Хороший ответ, — улыбнулась.

— Так из-за чего такие мысли были? — спросил, убирая локон волос за ухо.

— Не знаю, были сомнения, вот и подумала, — соврала.

Сама поговорю с братом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хотел встретиться с Павлом, но он отказался, — сказал Макс, словно мои мысли прочитал.

— Ну и ладно, сам ещё захочет с нами помириться.

Посидев немного с любимым, решила навестить маму. И не просто так, а для дела.

— Мам, поговори с Пашкой, что у него там с головой вообще? Совсем крыша поехала? — говорила после рассказа о выходках брата.

— Ох, доча, даже не знаю, он и Леше нахамил, причем, без причины.

— Это совсем на него не похоже, — удивилась, зная о том, как Паша уважает дядю Лешу.

Да что с братом происходит вообще?

Максим

Не успела уйти Принцесса, как в гости приехал Ваха.

— Вижу, ты себя чувствуешь с каждым днём лучше.

— Да, Кира наполняет меня энергией, — улыбнулся.

— Не хочется портить тебе настроение, но у меня есть нерадужные новости.

— Что случилось? — спросил с четким ощущением.

Как же меня достали проблемы.

— Кое-кто узнал, что ты уже не удел и…

— Черт, кое-кто — это Мирон? — догадался.

— Да, и он хочет отжать бизнес у Паши. Как мне донесли, с ним уже ведут беседы. Сам понимаешь, чем это может закончиться, если он не отдаст то, что они хотят.

— Почему он нам не сказал? — разозлился.

— Поехали, спросим. Нам нужно вмешаться, и тебе стоит встретиться с Мироном, обговорить всё. Я-то с ним разговаривать не смогу, прикопаю, гада, на месте. Мне ещё проверки с его подачи по ночам снятся.

Конечно, я не стал отнекиваться, и уже через пол час мы заходили в клуб, где всё было перевернуто, посетителей не было, администратора тоже. Один Пашка сидел у себя в кабинете с разукрашенным лицом и пил.

— Убирайся отсюда, — выплюнул друг, одаряя меня ненавистным взглядом.

Ясно, теперь во всем винит меня. Что ж, глупая позиция.

— Документы подписал? — спросил Ваха, поднимая стул и садясь на него.

— Завтра подпишу, — ответил Пашка, пряча взгляд.

Но я успел заметить слезы. Даже думать не хочу, чем ему угрожали.

— Ничего ты подписывать не будешь, сейчас все решим, — сказал, набирая Мирона.

— Пошел (пи-пи-пи)! Мне не нужна твоя помощь! — взорвался друг, сбросив со стола все документы.

— Конечно, не нужна, — усмехнулся, слушая гудки.

— Какие люди! — раздался довольный голос Мирона.

— Надо поговорить.

— Если младший хочет поговорить, то старший его выслушает. Приезжай, обсудим, — сказал Мирон и отключился.

Закатил глаза. Что за манера общаться?

— Отвезешь к нему? — спросил у Вахи.

— Поехали.

— А ты себя в порядок приведи, Иру испугаешь, — сказал Павлу, прежде чем выйти из кабинета.

Дорога до Мирона заняла намного больше времени, чем до зала. А все потому, что жил Мирон за городом, а сейчас вечер, пробки, на улице стало темнеть, и Вахе нужно было в клуб.

— Езжай, не жди меня, — сказал, когда мы приехали.

— Уверен?

— Да.

Когда меня пропустили через охрану, тщательно осмотрев, проводили в зал, где за обеденным столом собралось семейство Ивлевых: Мирон и его сын Матвей.

— Ты как раз вовремя, брат, к ужину. Присаживайся, чувствуй себя, как дома, — улыбался Мирон.

— Как же ты любишь при каждой нашей встрече вспоминать, что я твой брат, — усмехнулся, присаживаясь за деревянный стол.

— Может, я об этом помню всегда, в отличие от тебя. Кому-то проще вычеркнуть из жизни такого плохого брата.

— Не прибедняйся.

— Прежде чем начнем, Матвей, — Мирон посмотрел на сына злым взглядом.

— Я не знал, что ты мой дядя. Прости, — сказал Матвей.

Пацан выглядел не таким уверенным, как при нашей последней встрече, а испуганным, и в глазах даже проступала вина.

— Что за убогое "прости"? Ты же крутой, с таким пафосом чуть не угробил родного дядьку. Где твоя порода, щенок?! — рявкнул Мирон, стукнув по столу.

— Прекрати, — поморщился.

— Не вмешивайся, с тобой отдельно поговорю.

— И о чём? Тоже будешь отчитывать? — усмехнулся.

— Вот о чём я тебе говорю, он меня не боится, поганец, совсем, — сказал Мирон Матвею.