Преподобный Симеон Новый Богослов и православное предание

Наряду с этим толкованием мы находим у Афанасия еще одно, касающееся Боговоплощения:«Как вочеловечившийся, Он говорит, что Отец больше, но будучи Словом Отчим, Он равен Отцу» [738]. Григорий Богослов, не отвергая первое толкование, более склонен ко второму, считая, что слова Христа в Ин. 14:28 надо понимать как относящиеся к человеческой природе Спасителя [739]. Он выдвигает основной принцип православного понимания всех подобных»уничижительных»выражений:«Более возвышенные [выражения] относи к Божеству и природе, которая выше страданий и тела, а речения более унизительные — к Сложному, Истощившему Себя ради тебя и Воплотившемуся…»[740]

Другой богослов того же времени, Амфилохий Иконийский, явно отдает предпочтение второму толкованию. Он посвящает целую Беседу спорным словам [741], относя их к»домостроительству плоти»Христа [742]. Говоря как бы от лица Христа, он высказывает мнение, что Христос, являясь одновременно Богом и человеком, мог говорить о Себе двояко:

Иногда Я говорю о Себе, что Я равен Отцу, иногда, что»Отец Мой более Меня». Я не противоречу Себе, но показываю, что Я — и Бог и человек… Но если хотите знать, каким образом Отец Мой более Меня, то Я говорил это о плоти, а не о Божественном Лице

[743]. Я равен Ему постольку, поскольку рожден от Него; но Он более Меня постольку, поскольку Я рожден от Девы[744].

Иными словами, Отец больше Иисуса Христа как человека, но равен Иисусу как Богу [745]. Амфилохий не склонен считать, что»нерожденность»Отца — достаточное основание для того, чтобы считать, что Отец больше Сына [746].

Таким образом, в раннем святоотеческом Предании мы видим две основные интерпретации Ин. 14:28. В позднейших богословских дебатах, например, с монофизитами и монофелитами, эти слова не были центральным пунктом обсуждения. Если к ним все же обращались, то чаще вспоминали вторую интерпретацию. В частности, Анастасий Синайский высказывает мнение, что Ин. 14:28 и другие подобные выражения говорят скорее вообще о человеческой природе Христа, чем конкретно о Его теле или плоти [747]

Он дважды цитирует Амфилохия, чья беседа на Ин. 14:28 по–видимому воспринималась в то время как regula fidei (правило веры) [748].

Не вполне понятно, почему в середине XII века Ин. 14:28 опять оказался в эпицентре богословского спора, в который были вовлечены император, восточные патриархи, епископы, клирики, монахи и миряне [749]. В этой полемике, о которой сохранилось достаточно письменных свидетельств [750], обсуждалось несколько интерпретаций Ин. 14:28 [751], а именно:

1) Отец больше Сына, потому что Он — «причина» Единородного Сына;

2) Христос говорит»Отец Мой более Меня», подразумевая Свое человеческое рождение или, в частности, воспринятую Им на Себя человеческую плоть

[752];

3) Христос говорит это в отношении Своего истощания [753]

4) Христос говорит это, воздавая честь Своему Отцу[754].

5) Христос говорит эти слова не от Своего лица, но от лица всего человечества[755];

6) слова Христа следует понимать в соответствии с различием, которое существует ' («мысленно») между Отцом и Сыном.

Только первые две интерпретации были одобрены Соборами как православные [756]; четвертую не одобрили, но и не осудили; третья, пятая и шестая были осуждены.

Подробное рассмотрение причин, по которым эти три интерпретации, восходящие к святоотеческим толкованиям, были осуждены на Соборах 1166–1170 гг., не имеет прямого отношения к главной теме нашей работы [757]. Нас в данном случае интересует, прежде всего, шестое толкование, где упоминается разделение », так как именно термин употреблен Стефаном Никомидийским в вопросе, заданном Симеону.