Прерия. Шпион.

Как! — заревел капитан, чуть не подавившись куском, который он собирался проглотить. — Старушка Дженни!

— Черт побери! — воскликнул другой офицер, выронив нож и вилку. — Та самая, что проделала с нами всю джерсийскую кампанию?

— Она самая, — ответила хозяйка «отеля» с выражением глубокой скорби на лице. — Эта кроткая скотинка могла прокормиться воздухом, да и не раз кормилась, когда другой пищи не было. Конечно, это ужасно, джентльмены, сожрать такую верную подружку.

— И это все, что от нее осталось? — осведомился Лоутон, показывая ножом на стоявшее на столе недоеденное мясо.

— Нет, капитан, — лукаво ответила маркитантка, — я продала две ляжки солдатам; но не такая я дура, чтоб сказать молодцам, что они купили старого друга, и испортить им аппетит.

— Ну и ведьма! — крикнул Лоутон, притворившись сердитым. — От такой еды мои драгуны свалятся с ног, они будут бояться англичан, как виргинский негр — надсмотрщика.

— М-да, — пробормотал лейтенант Мейсон и, сделав горестную мину, отложил вилку и нож, — у меня челюсти более чувствительны, чем у иного человека сердце. Они положительно отказываются жевать останки старой приятельницы.

— Хлебните-ка маленько этого подарочка, — примиряюще сказала Бетти и, налив в чашку солидную порцию вина, стала медленно смаковать его, словно выполняя обязанности дегустатора. — Фу ты, да ведь в нем нету никакой крепости!

На этот раз лед был сломан. Данвуди подали стакан вина, и, поклонившись товарищам, он выпил при общем глубоком молчании. Пока осушались первые стаканы, соблюдался обычный церемониал, произносились патриотические тосты, прочувствованные речи… Однако вино оказало свое неизменное действие; не успел смениться второй часовой, как веселье уже было в полном разгаре, забылись связанные с ужином огорчения и тревожные мысли.

Доктор Ситгривс выходил к раненым и опоздал, ему не досталось ни кусочка мяса Дженни, но свою долю вина, подаренного капитаном Уортоном, он получил.

— Спойте же нам, спойте, капитан Лоутон! — в один голос закричали несколько драгун, заметив, что тот не в таком хорошем настроении, как обычно. — Тише, капитан Лоутон будет петь!

— Джентльмены, — сказал Лоутон; от вина его глаза немного затуманились, однако голова оставалась крепкой, — меня не назовешь соловьем, но так и быть, спою, чтоб вас не обидеть.

— Послушайте, Джек, — сказал Ситгривс, покачиваясь на стуле, — вспомните песню, которой я вас научил, и… но погодите, у меня в кармане бумажка со словами этой песни.

— Постойте, дорогой доктор, постойте, — возразил с полным спокойствием драгун, наливая себе стакан, — я вечно путаю мудреные имена. Лучше, джентльмены, я вам спою песню своего собственного скромного сочинения.

— Тише, капитан Лоутон будет петь! — закричали сразу несколько человек.

Капитан запел звучным красивым голосом на мелодию известной застольной песни:

Пускай стаканы звенят, звенят,Пускай стаканы звенят.Опасность близка,А жизнь коротка,

И выпить хочет солдат.Пускай вино течет в стакан,Сегодня пей и пой,Сегодня весел ты и пьян,А завтра — снова в бой.Сражаясь каждый день с врагом.Не знаем мы, когда умрем.Старушка Фленеган,Скорей наполни мой стакан,Мы выпьем и опять нальем,

За Бетти Фленеган.Когда владеет лень тобой,Когда покой по вкусу,Дрожи, когда грохочет бок,И называйся трусом.Бесстрашно мчимся мы верхом,И нам опасность нипочем.Старушка Фленеган,Скорей наполни мой стакан,Мы выпьем и опять нальем,За Бетти Фленеган.

Нам всем отчизна дорога,Мы за нее умрем,И чужеземного врагаВстречаем мы огнем.Своей рискуя головой,Освободим мы край родной.Старушка Фленеган,Скорей наполни мой стакан,Мы выпьем и опять нальем,За Бетти Фленеган.