Прерванный полет «Эдельвейса»

Однако основной ударной силой 11-й армии все же был VIII авиакорпус Рихтхофена. Вместе с Авиационным командованием «Зюд» и частью сил IV авиакорпуса Пфлюгбейля для наступления планировалось использовать в общей сложности около 600 самолетов. Две эскадрильи ближней разведки (III.(H)/11 и III.(H)/13), одна дальнеразведывательная (IV.(F)/122), а также и четыре авиагруппы истребителей (III./JG3 и вся JG77), три штурмовые (вся StG77) и семь бомбардировочных авиагрупп (I. и II./KG51, I. и III./KG76, II./KG26, III./LG1 и I./KG100)[49].

Учитывая, что советская авиация в районе Севастополя располагала всего 90 самолетами, из которых только чуть больше 40 являлись истребителями, полное господство люфтваффе в воздухе было гарантировано заранее.

У Рихтхофена была и своя артиллерия. Как известно, зенитные подразделения в вермахте тоже входили в состав люфтваффе. Учитывая, что серьезного противодействия со стороны ВВС РККА в Крыму больше не ожидалось, Рихтхофен решил почти все зенитки VIII авиакорпуса также задействовать в наступлении. Исключение составляли только большие осадные пушки, которые по приказу Гитлера пришлось надежно прикрыть от возможных налетов. Все остальные зенитные орудия было решено поставить на прямую наводку. Однако при этом Рихтхофен отказался даже временно передать свои зенитки под оперативное командование артиллерийских офицеров 11-й армии, решив, так сказать, лично вести их в бой!

Накануне наступления Манштейн и Рихтхофен провели ряд совещаний по поводу взаимодействия сухопутных войск с авиацией. Командующий 11-й армией считал, что штурм должен начаться с пятидневного артиллерийского обстрела крепости, сопровождающегося непрерывными бомбардировками. Манштейн выразил пожелание, чтобы люфтваффе день и ночь наносили авиаудары по городу и гавани, аэродромам и кораблям, доставляющим подкрепления. Кроме того, важной задачей была нейтрализация советских артиллерийских и минометных батарей, особенно тех, которые находились вне зоны видимости. Ну а когда пехота начнет свою атаку, авиация должна осуществлять непосредственную поддержку, нанося непрерывные удары по оборонительным линиям противника. Вначале основные силы следовало бросить в зону наступления LIV армейского корпуса, затем на поддержку XXX армейского корпуса и VI румынского корпуса.

Рихтхофен в целом согласился с этой программой, но уточнил, что, по его мнению, главной задачей авиации будет воздействие на моральный дух защитников крепости.

Однако сделать это было не так-то просто. Жители Севастополя за полгода уже привыкли к воздушным тревогам, регулярным бомбежкам и артобстрелам. Жизнь большого города давно ушла под землю. На его территории имелось множество пещер, подземных галерей и штолен. Почти как в известной сказке Александра Волкова «Семь подземных королей», Севастополь разделился на наземный и подземный.

«В пещерах и штольнях разместился большой подземный город, – вспоминал Александр Хамадан. – Цехи заводов, всевозможные мастерские, базы и склады, детсады и телеграф. В маленьких пещерках – скромные коммунальные квартиры. Легкие фанерные стены делят пещеру на столовую, спальню, детскую. Сюда переселились многие севастопольцы. Одни потому, что работают здесь же, в соседних огромных пещерах – цехах и мастерских, другие потому, что надоело укрываться в городских бомбоубежищах… Своды здесь высоченные – хоть трехэтажные дома вкатывай в такую пещеру. От потолка до поверхности земли – толщина покрытия – 80–100 метров. Здесь делают мины, минометы, гранаты, ремонтируют пушки и танки, делают лопатки для саперов, ножницы и ножи для разведчиков, противотанковые и противопехотные мины, шьют зимнее и летнее обмундирование, обувь, белье. Здесь отдыхают и лечатся бойцы и командиры»

[50].

Аналогичный пещерный дворец располагался в инкерманских штольнях. В древние времена в местных каменоломнях добывали первоклассный камень, вывозившийся в Болгарию и Византию. Многие дворцы Константинополя были построены именно из крымского камня. До войны в инкерманских штольнях находился Шампанстрой – крупнейшее в СССР хранилище шампанских вин. А в 1941 году здесь разместился огромный госпиталь.