Преследование Синего человека

Пока Магглтон не услышал, каким тоном были произнесены эти слова, он не догадывался, как мало доверия вызывала его история у большинства людей. Никто не верил ему… никто, кроме отца Брауна.

Поэтому, когда он увидел, как отец Браун отходит в сторону от группы зрителей, то едва не двинулся следом, но сразу же остановился, потому что священник снова проявил интерес к смертельным аттракционам с забавными механическими фигурками. Он даже увидел, как этот почтенный джентльмен роется в карманах в поисках монетки. Священник достал пенсовую монету и сжал ее между большим и указательным пальцем, но помедлил, услышав громкий и неблагозвучный голос секретаря.

– Полагаю, можно добавить, что чудовищные и дурацкие обвинения против меня тоже подошли к концу, – заявил он.

– Дорогой сэр, я не выдвигал никаких обвинений против вас, – отозвался священник. – Я не настолько глуп, чтобы предположить, что вы убили своего хозяина в Йоркшире, а потом приехали сюда и стали бродить по окрестностям с его багажом. Я сказал лишь, что могу выстроить более обоснованное дело против вас, чем вы против несчастного Магглтона, которого вы так энергично обвиняли во лжи. В то же время, если вы действительно хотите узнать правду об этом деле (а я уверяю вас, что она еще не вполне раскрыта), я могу дать вам намек, опираясь на ваши собственные слова. Очень необычно и существенно, что мистер Брюс, миллионер, за несколько недель до гибели отказался от своего привычного образа жизни. Поскольку вы подаете надежды в качестве сыщика-любителя, советую вам поработать над этой линией расследования.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил Тейлор.

Но он не дождался ответа от отца Брауна, который снова полностью сосредоточился на маленькой рукоятке автомата, заставлявшей одну куколку выпрыгивать наружу, а другую – перепрыгивать через нее.

– Отец Браун, почему вам так нравится эта глупая игра? – поинтересовался Магглтон, ощутивший слабый укол прежней досады.

– Тому есть причина, – ответил священник, внимательно смотревший в стеклянное окошко. – Дело в том, что в ней заключен секрет трагедии.

Он неожиданно выпрямился и серьезно посмотрел на своего спутника.

– Я с самого начала знал, что вы говорите и правду и неправду, – сказал он.

Магглтон мог только вытаращиться на него в ответ на эту шараду.

– Все очень просто, – продолжал священник, понизив голос. – Труп с алым шарфом на самом деле принадлежит миллионеру Брэму Брюсу. Никакого другого трупа не будет.

– Но двое мужчин… – начал было Магглтон и замолчал с открытым ртом.

– Вы превосходно описали обоих, и уверяю вас, я вряд ли забуду эту яркую сцену, – сказал отец Браун. – Осмелюсь утверждать, что вы обладаете литературным талантом и, наверное, можете добиться бо́льших успехов в журналистике, чем в расследовании преступлений. Я помню практически каждую характерную особенность участников трагедии. Но видите ли, довольно странным образом эти особенности произвели на вас одно впечатление, а на меня – совершенно противоположное. Давайте начнем с первого человека, о котором вы упомянули. Вы сказали, что он держался властно и с большим достоинством. Про себя вы подумали: «Это настоящий магнат, капитан большой торговли, властитель рынков». Но когда я услышал об атмосфере властности и достоинства, то подумал: «Это актер; все в его поведении выдает актера». Вы не увидите такие манеры у президента Объединенной компании сетевых магазинов, но найдете их у актера, который играет призрак отца Гамлета, Юлия Цезаря или короля Лира. Вы не могли разглядеть, что его одежда на самом деле была ветхой, но обратили внимание на модный покрой и полоски меха на лацканах. Тут я снова подумал: «Это актер». Теперь, прежде чем перейти ко второму человеку, отметим кое-что, сразу же отличающее его от первого. Вы сказали, что второй не только был одет в обноски, но оброс густой щетиной, уже почти превратившейся в бороду.