Преследуемый (ЛП)

Больше столетия меня не спрашивали о таком. Последний человек, набивавшийся мне в ученики, был одним из тех туповатых викторианцев, которые искренне полагали, будто друиды ходят в белых робах и отращивают похожие на кучевые облака бороды.

— Понял. Но что я получу взамен?

— Помощь Лакши. Её преданность. И мою.

— Хм-м-м. Давай-ка уточним некоторые детали нашей... торговой сделки.

— Лакша знает о твоих проблемах с Радомилой.

— Подожди, — я поднял руку, прося девушку остановится. — Как она узнала?

— Вчера в мою смену сюда пришли двое из ковена и я — или Лакша; я уже начинаю путаться — услышала обрывки их разговора. Услышав твоё имя, я удвоила внимание. Они о том, как бы забрать у тебя нечто, что они не называли по имени, так что я не знаю, что именно.

Я скривил лицо.

— Зато я знаю, чего они хотят. Они не обсуждали, как именно они хотят заполучить... это?

— Нет, но они обсуждали награду, которую получат вот как только так сразу.

— Интересно. И что они говорили?

— Они упомянули Маг Мелла.

— Ты шутишь. Маг Мелл? Он собирался открыть им проход?

— Да, навсегда.

— Не верю, — прошипел я; ноздри задрожали, а пальцы впились в гладкую поверхность стакана. — Ты знаешь, кто такой Маг Мелл?

— Надо бы освежить память, но да, помню. Один из фей, весьма шикарный.

— О да, весьма красив. И он продался польским ведьмам. Надеюсь, что Мананнан Мак Лир знает что-нибудь.

Мананнан — правитель Маг Мелла. Если он знал об обещании Энгуса Ога и ничего не сделал, то он был частью заговора против Бригиты; вероятнее всего, Энгус подкапывался и под Мананнана.

— Я не знаю, — ответила Грануэйль, — но одна ведьма сказала другой, что им пора, потому что Радомила ждать будет. Это привлекло внимание Лакши. Так она и узнала обо всём. Она хочет, чтобы ты подстрелил Радомилу. Так бы Лакша забрала ожерелье.

— Раз вы живёте рядом с Радомилой, то почему нельзя подстрелить её в любую ночь из возможных на неделе?

— Квартира Радомилы защищена так же хорошо, как и твой магазин. Лакша хочет, чтобы ты вынудил её выйти из безопасной зоны и отвлечь ведьму буквально на пять минут.

— Как?

— Или забрать у неё что-нибудь.

— Понял. Как насчёт капли крови?

— Подойдёт.

— А Лакша вообще понимает, что кроме тех двоих у Радомилы есть ещё одиннадцать красавиц в ковене, и все они между собой магически связаны? Она нарывается на знатную драку.

— Лакша уложит их всех, как только получит обратно своё ожерелье.

— Правда? — это было несколько ожидаемо, сколько жутковато; я смогу держать их ковен на расстоянии пока не сделаю ноги. Выудить их самостоятельно? Нет уж. — Что такого особенного в нём.

— Скоро я позволю Лакше ответить на этот вопрос, — Грануэйль явно и сама увиливала от него. — Не сердись. Лакша говорит, что она тебе благодарна за то, что ты спас её от забвения в море, и если ты поможешь ей обрести истинную свободу, то она одарит своего спасителя всем, что в её силах.

— И как я верну ей истинную свободу?

— Отвлеки Радомилу, чтобы Лакша забрала ожерелье.

— Всё гораздо сложнее. Например, куда Лакша хочет перепрыгнуть? В Радомилу или сразу в ожерелье? И она не останется в твоей голове?

— Нет, — Грануэйль покачала головой. — Она была прекрасным гостем, но мы обе готовы остаться наедине каждая со своими мыслями. И, наконец, последнее, но от этого не менее важное — я буду тебе благодарна. Я не одарю тебя, как Лакша, магическими штуками, но я вспомню тот труд давних-давних лет, когда я была юнгой на корабле, и отплачу тебе добром за добро.

— А что если мне не нужен ученик? — поинтересовался я. — Мне неплохо живётся и без вечного «хвоста».

— Ах, ну да. Получить пулю — это тоже неплохо, не так ли?

— Почему я не могу вытащить ведьму из твоей головы и просто обозвать это рутинной работой?

— Без разницы. Лакша не уйдёт, пока ты не возьмёшь меня в ученики.

— Чего? — мои брови сами по себе полезли на лоб. Такого я не ожидал вообще. Как правило, любое приличное живое существо мало заботится о нуждах и желаниях своей собственности. — Почему её это волнует?

— Она знает, что я больше не хочу разливать выпивку каждому Майку или Тому, который приходит сюда. Я хочу сотворить что-нибудь необычное со своей жизнью. Мне всего двадцать два, ты же знаешь, — сказала она. — Я хочу учиться.

— Это похвально, потому что нет иного пути стать учеником друида кроме учения. Но что будет, если я не соглашусь? Лакша останется в тебе навсегда?

Грануэйль вздрогнула.

— Нет. Мы выяснили кое-что ещё. Есть шанс забрать ожерелье и без твоей помощи, особенно если кто-либо в городе захочет заполучить благодарность волшебницы.

— И что потом? Будешь ли ты искать другой, свой путь?

Грануэйль кивнула и заглянула мне в глаза. Её, изумрудно-зелёные, потопленные в золотистом свете, напомнили мне о доме.

— Если ты не оставишь мне выбора, то я стану ведьмой вроде Лакши, хоть это и не будет чистосердечным желанием.

— Неужели? И почему? — спросил я самым обычным тоном, но вопрос этот — необычной важности, возможно, самый важный за всю мою жизнь. Если она воспользуется моим любопытством чтобы пофлиртовать или вылизать мне задницу, то я не оставлю ей выбора.