Преследуя нас (ЛП)

Рокки едет в отель «Уолдорф», где остановился Лекс. Когда он заезжает на парковку, я прошу Рокки припарковать машину на минутку, чтобы я могла поговорить с Лексом наедине.

Мы оба выходим из машины, но я быстро останавливаю его, чтобы он не ушел, не высказав свои мысли.

— Не порть дело дальше, понял? Дай ей остыть. Она упрямая, и если ты надавишь на нее, она убежит к Джулиану, и тогда ты сможешь сказать «бон вояж».

Упоминания имени Джулиана достаточно, чтобы вена на его лбу лопнула. Ярость проступает на его лице, и он склоняет голову, сжимая кулаки.

— Какого хрена ты хочешь, чтобы я делал, Никки? Стоять здесь и ничего не делать? Я должен увидеть ее и объяснить. Думаешь, я не знаю, что она побежит к нему? Что она, возможно, уже с ним.

— Что объяснить, Лекс? Она не будет тебя слушать. Я предупреждаю тебя, не пытайся подойти к ней. Дай мне поговорить с ней, или, клянусь Богом, я отрежу твои яйца и буду носить их по городу как серьги.

— Прости, Никки, я не могу. Мне нужно ее увидеть.

— Не будь упрямым засранцем. Ты снова сломал ее, и снова мне приходится собирать осколки. Когда я встретила эту девушку, она была сломана до неузнаваемости. Я не знаю точно, что еще ты сделал, кроме того, что бросил ее. Ты можешь думать, что это можно исправить, и, возможно, так оно и есть, но тебе нужно отступить прямо сейчас.

Лекс смотрит на меня, пораженный. Его глаза больше не светятся тем зеленым цветом, которым он известен. Вместо этого они выглядят мрачными, последствия этой ситуации тяготят его. Опустив плечи, он идет ко входу в отель и исчезает через стеклянные двери.

Возвращаясь к машине, я прошу Рокки отвезти Уилла домой, а сама направляюсь в офис.

Быстро доехав, я вхожу в приемную и вижу Эрика, сидящего в своем кабинете. Я вхожу, закрывая за собой дверь.

— Что, черт возьми, случилось, Никки?

— Послушай, Эрик, я не хочу вдаваться в семантику. Как она?

— Была в полном беспорядке, когда я нашел ее.

— Когда ты ее нашел?

— Да, на полу на парковке. Она плакала. Она написала мне, чтобы я встретился с ней.

— А сейчас?

— Она в своем офисе. Она попросила не переводить на нее звонки, потому что она работает над делом Маккензи. Кажется, сейчас она в порядке. Не могу поверить, что Лекс снова ее кинул. Я имею в виду, те фотографии. Ух ты! Неужели парень не может держать свой красивый член в штанах?

— Ты, блядь, издеваешься, Эрик?

— Простите?

— Не могу поверить, что ты действительно купился на эту чушь, — рявкнула я, взвешенная его жаждой сплетен.

Ошеломленный, он разразился смехом: — Что, теперь ты его защищаешь?

— Это был кусок плохо написанного мусора с жалкой попыткой фотошопа. Неужели ты думаешь, что человек, который прилетел на Манхэттен и чуть не сорвал многомиллионную деловую сделку, сделал бы это, если бы не любил ее? Неужели вы думаете, что человек, зарабатывающий миллиарды долларов в год, будет настолько глуп, чтобы трахать другую коллегу по бизнесу, когда он пытается вернуть единственную девушку, которая держит его сердце? Именно такие люди, как ты, поддерживают эти гребаные таблоиды. Честно говоря, Эрик, я ожидала от тебя большего.

— Никки, мне жаль, но…

— Никаких «но», Эрик. Не лезь в это. Не отравляй ее разум, ты понимаешь? Этой девушке сейчас больно, хотя она и не хочет этого признавать. Все твои разговоры о том, что он придурок и у тебя есть Джулиан, это не то, что ей сейчас нужно.

Я выбегаю из его кабинета, взбешенная его узким мышлением. Сделав глубокий вдох, я направляюсь к ее кабинету. Я не стучусь. В этом нет смысла, поэтому я врываюсь без предупреждения.

Чарли молча печатает на своем компьютере. Меня беспокоит то, насколько нормально она выглядит. Ее волосы убраны в идеальный пучок, одежда аккуратно отглажена, она безупречно накрашена, и если бы вы не знали Чарли так, как знаю ее я, вы бы подумали, что все в порядке.

Она на мгновение поднимает глаза, ошеломленная моим появлением, но быстро склоняет голову и продолжает печатать. В тот момент, когда она смотрит мне в глаза, она смотрит мне в лицо, блеск в ее глазах исчез без следа.

— И что, теперь ты даже не собираешься со мной разговаривать?

— Что бы ты хотела, чтобы я сказал, Николь?

Ух ты, она, наверное, злится, раз называет меня Николь.

— Ну, для начала, Шарлотта, такая умная женщина, как ты, не может поверить в мусор, напечатанный в этом таблоиде.

— Брось это. Все кончено.

— Кончено? Это только что началось, Чарли!

Она перестает печатать и поправляет очки. Тишина раздражает меня, я стою и постукиваю ногой, ожидая ее ответа. Она поднимает голову, чтобы встретиться с моим взглядом, словно на автопилоте, не в состоянии показать никаких эмоций.

— Почему тебя это вообще волнует, Никки? Если ты встанешь на его сторону, то с таким же успехом ты можешь трахнуть его, и к черту вас обоих. Возможно, это то, чего ты действительно хочешь. Я видела, как ты смотрела на него, задавая ему тысячу вопросов. Он — твой.