Пресс-центр

— Но это же яснее ясного! Каждый из сорока посредников имеет связи! Нельзя жить вне связей в мире бизнеса, а особенно биржи… А связь — это цепь, замыкающаяся на том человеке, который — корыстно или по-дружески или исходя из соображений карьерных — может оказывать влияние на политические решения… Археолог Шлиман, открывший Трою, некоторое время жил в Санкт-Петербурге, играл на бирже и купался в роскоши, потому что имел широчайшие связи в правительственных кругах, подсказывая те или иные ходы министрам; проекция на прошлое в политике ценится более высоко, чем упражнения футурологов… Политики боятся нового, им удобнее жить по британскому принципу аналогов…

— Что означает биржевой термин «рулетка»?

— Это гангстеризм, игра на риск, это не серьезно…

Степанов не удержался:

— Мистер Вернье, у вас очень странный английский — правильный, но акцент явно не французский…

— Немецкий, мистер Степанов, немецкий, я немец, Вернье — мой псевдоним, по правде я Пике, колбасник, и платит мне деньги Аксель Шпрингер… Нет, нет, я не разделяю его убеждений, просто он платит так хорошо, что у меня остается время и на то, чтобы написать ему пару обзоров, и на свои книги…

— Почему вы живете в Париже?

— Но коммент, — отрезал Вернье, — как говорят американские президенты, этот вопрос я не комментирую…

— Обзоры Вернье мы читаем, — заметил Степанов, — они умные…

Вернье улыбнулся.

— Давайте ваши вопросы, отвечу с удовольствием… Между прочим, вы знаете, что вашего Распутина охраняли две службы: тайная полиция, конечно же, но лучше всего — частные детективы банков. Те берегли его как зеницу ока, он же влиял на политиков… Назревал путч… Механика заговора прочитывается абсолютно…

— А биржа может иметь отношение к заговору?

— Непосредственное… Только, ясное дело, не так, как пишут коммунистические пропагандисты…

— А как они пишут? — поинтересовался Степанов. — Мне не доводилось читать книги коммунистических пропагандистов о бирже…

Вернье крякнул.

— Вы хороший собеседник, и мне приятно рассказывать вам, потому что умение заинтересованно слушать утеряно человечеством, сплошные вулканы, все самовыражаются, а за душой ни черта нет, изрыгают мятую вату… Вы спросили про связь биржи с политикой… Докажу на примерах… Только все же выпьем кофе, а?

— И немного «пастис». Я угощаю.

— Вы мой гость.

— Мы с вами оба гости Парижа, а я уже получил гонорар за книгу, вы пока еще нет.

— Мне говорили, что русские обижаются, когда им предлагают стол по немецкому счету: каждый платит за себя…

— Не то чтобы обижаются… Не очень это понимают.

— Ну, хорошо, платите, согласен. И слушайте, что я вам стану рассказывать… Итак, я дилер…

— Что такое «дилер»?

— Крупный биржевой воротила с хорошими связями… Допустим, хозяин одной из крупнейших корпораций, который заседает в наблюдательном совете своего концерна вместе с братом вице-президента или племянником государственного секретаря или с мужем личной стенографистки премьер-министра, сообщает дилеру, что ему точно известно: через три месяца два дня и восемь часов в какой-то африканской республике, богатой серебром, будет свергнуто правительство и вместо президента «икс» сядет новый президент, «мистер игрек», который пообещал в благодарность за то, что я, президент корпорации, и мои контакты в том или ином правительстве приведем его к власти, продавать мне серебро или олово или бананы, которыми богата его страна, по ценам, которые угодны моему концерну. Ясно?

— Пока да.

— Отлично. Только внимательно следите за логикой развития моей мысли… Получив гарантии сильных мира сего, что через три месяца два дня и восемь часов к власти придет «игрек», финансист вызывает своего дилера — на каждого из них в картотеке разведок мира и концернов есть подробнейшие досье — и предлагает ему начать одну из игр: либо «шорт», либо «лонг»…

— Вот теперь я перестал что-либо понимать.

Вернье удовлетворенно кивнул.

— Если бы вы и это поняли, я бы уверился в том, что вас сюда прислало ЧК… Что такое «шорт»? Это игра на короткое время и в стремительно точном времени… Я начинаю игру на понижение…

— Не понял.

Вернье снова кивнул.