Престиж

Я не могу пренебрегать своей ответственностью за Колдлоу-Хаус. Приходится думать о фермерах-арендаторах, о домашней прислуге, обо всех обязательствах, которые моя семья по традиции берет на себя перед деревенским советом, церковью, прихожанами и многими другими. Я серьезно отношусь к подобным вопросам и понимаю, что чувство долга у меня в крови, хотя, возможно, я об этом и не подозревал. Но много ли от меня будет пользы, если со дня на день я окажусь банкротом?

19 ноября 1900 года

Единственное мое горячее желание — снова быть с моей семьей, но для этого нужно принять условия Джулии. Переезд в Лондон не сулит особых трудностей, но все во мне восстает против возвращения на подмостки.

Перерыв в моих выступлениях продолжался всего лишь несколько недель, но раньше я не сознавал, какая тяжелая ноша лежала у меня на плечах. Помню день в Колорадо-Спрингс, когда до меня дошла запоздалая весть о смерти брата. Я не скорбел о Генри, который бесславно закончил свои дни в Париже — как жил, так и умер. Что до меня, я испытал только прилив облегчения — искреннего и окрыляющего облегчения.

Наконец-то, думалось мне, я забуду нервное напряжение, вечно сопутствующее сценической магии! Настанет конец, долгожданный конец ежедневным многочасовым тренировкам! Не будет больше скитаний по дешевым захолустным гостиницам и меблированным комнатам. Не будет изматывающих поездок по железной дороге. Я освобожу себя от множества повседневных хлопот: не надо будет беспокоиться о том, чтобы реквизит и костюмы прибыли в нужное время и в нужное место; больше не потребуется ломать голову над размещением аппаратуры; отпадет необходимость нанимать ассистентов и платить им жалованье, а также заниматься массой других утомительных, но неизбежных дел. Их просто не будет.

И еще я размышлял о Бордене. В мире иллюзионного искусства неизбежно маячит фигура моего злейшего врага, от которого в любую минуту приходится ждать очередной подлости.

Если не помышлять о возвращении на сцену, то можно просто выбросить его из головы. Я даже не сознавал, до какой степени все это годами действовало мне на нервы.

Но Джулия знает, чем меня прельстить.

Я слышал счастливый смех зрителей, изумленных неожиданным эффектом; водил дружбу с артистами, выступавшими со мною в одной программе; стоял на сцене в свете прожекторов; принимал овации, венчающие мое выступление. Непременным атрибутом моей карьеры была слава: ко мне благоволил высший свет, современники не скрывали уважения, встречные провожали восторженными взглядами. Ни один искренний человек не станет утверждать, что это для него не имеет значения.

У меня были деньги. Как мне сейчас нужны деньги!

Конечно, вопрос уже не в том, приму ли я это решение, а в том, скоро ли смогу себя убедить, что другого пути нет.

20 ноября 1900 года

Опять еду поездом в Лондон.

21 ноября 1900 года

По возвращении в Идмистон-Виллас нашел письмо от Элли, ассистента Теслы. Переписываю это послание дословно.