Преступление и наказание

Six days ago when I brought her my first earnings in full--twenty-three roubles forty copecks altogether--she called me her poppet: 'poppet,' said she, 'my little poppet.'	Когда же, шесть дней назад, я первое жалованье мое - двадцать три рубля сорок копеек - сполна принес, малявочкой меня назвала: "Малявочка, говорит, ты эдакая!"
And when we were by ourselves, you understand?	И наедине-с, понимаете ли?
You would not think me a beauty, you would not think much of me as a husband, would you?...	Ну уж что, кажется, во мне за краса, и какой я супруг?
Well, she pinched my cheek, 'my little poppet,' said she."	Нет, ущипнула за щеку: "Малявочка ты эдакая!" -говорит.
Marmeladov broke off, tried to smile, but suddenly his chin began to twitch.	Мармеладов остановился, хотел было улыбнуться, но вдруг подбородок его запрыгал.
He controlled himself however.	Он, впрочем, удержался.
The tavern, the degraded appearance of the man, the five nights in the hay barge, and the pot of spirits, and yet this poignant love for his wife and children bewildered his listener.	Этот кабак, развращенный вид, пять ночей на сенных барках и штоф, а вместе с тем эта болезненная любовь к жене и семье сбивали его слушателя с толку.
Raskolnikov listened intently but with a sick sensation.	Раскольников слушал напряженно, но с ощущением болезненным.
He felt vexed that he had come here.	Он досадовал, что зашел сюда.
"Honoured sir, honoured sir," cried Marmeladov recovering himself--"Oh, sir, perhaps all this seems a laughing matter to you, as it does to others, and perhaps I am only worrying you with the stupidity of all the trivial details of my home life, but it is not a laughing matter to me.	- Милостивый государь, милостивый государь! -воскликнул Мармеладов, оправившись, - о государь мой, вам, может быть, все это в смех, как и прочим, и только беспокою я вас глупостию всех этим мизерных подробностей домашней жизни моей, ну а мне не в смех!
For I can feel it all....	Ибо я все это могу чувствовать.
And the whole of that heavenly day of my life and the whole of that evening I passed in fleeting dreams of how I would arrange it all, and how I would dress all the children, and how I should give her rest, and how I should rescue my own daughter from dishonour and restore her to the bosom of her family....	И в продолжение всего того райского дня моей жизни и всего того вечера я и сам в мечтаниях летучих препровождал: и то есть как я это все устрою и ребятишек одену, и ей спокой дам, и дочь мою единородную от бесчестья в лоно семьи возвращу...
And a great deal more....	И многое, многое...
Quite excusable, sir.	Позволительно, сударь.
Well, then, sir" (Marmeladov suddenly gave a sort of start, raised his head and gazed intently at his listener) "well, on the very next day after all those dreams, that is to say, exactly five days ago, in the evening, by a cunning trick, like a thief in the night, I stole from Katerina Ivanovna the key of her box, took out what was left of my earnings, how much it was I have forgotten, and now look at me, all of you!	Ну-с, государь ты мой (Мармеладов вдруг как будто вздрогнул, поднял голову и в упор посмотрел на своего слушателя), ну-с, а на другой же день, после всех сих мечтаний (то есть это будет ровно пять суток назад тому), к вечеру, я хитрым обманом, как тать в нощи, похитил у Катерины Ивановны от сундука ее ключ, вынул что осталось из принесенного жалованья, сколько всего уж не помню, и вот-с, глядите на меня, все!