Преступление и наказание

But, strange to say, by the time he reached Sonia's lodging, he felt a sudden impotence and fear.	Но странно случилось с ним. Когда он дошел до квартиры Капернаумова, то почувствовал в себе внезапное обессиление и страх.
He stood still in hesitation at the door, asking himself the strange question:	В раздумье остановился он перед дверью с странным вопросом:
"Must he tell her who killed Lizaveta?"	"Надо ли сказывать, кто убил Лизавету?"
It was a strange question because he felt at the very time not only that he could not help telling her, but also that he could not put off the telling.	Вопрос был странный, потому что он вдруг, в то же время, почувствовал, что не только нельзя не сказать, но даже и отдалить эту минуту, хотя на время, невозможно.
He did not yet know why it must be so, he only _felt_ it, and the agonising sense of his impotence before the inevitable almost crushed him.	Он еще не знал, почему невозможно; он только почувствовал это, и это мучительное сознание своего бессилия перед необходимостию почти придавило его.
To cut short his hesitation and suffering, he quickly opened the door and looked at Sonia from the doorway.	Чтоб уже не рассуждать и не мучиться, он быстро отворил дверь и с порога посмотрел на Соню.
She was sitting with her elbows on the table and her face in her hands, but seeing Raskolnikov she got up at once and came to meet him as though she were expecting him.	Она сидела, облокотясь на столик и закрыв лицо руками, но, увидев Раскольникова, поскорей встала и пошла к нему навстречу, точно ждала его.
"What would have become of me but for you?" she said quickly, meeting him in the middle of the room.	- Что бы со мной без вас-то было! - быстро проговорила она, сойдясь с ним среди комнаты.
Evidently she was in haste to say this to him.	Очевидно, ей только это и хотелось поскорей сказать ему.
It was what she had been waiting for.	Затем и ждала.
Raskolnikov went to the table and sat down on the chair from which she had only just risen.	Раскольников прошел к столу и сел на стул, с которого она только что встала.
She stood facing him, two steps away, just as she had done the day before.	Она стала перед ним в двух шагах, точь-в-точь как вчера.
"Well, Sonia?" he said, and felt that his voice was trembling, "it was all due to 'your social position and the habits associated with it.'	- Что, Соня? - сказал он и вдруг почувствовал, что голос его дрожит, - ведь все дело-то упиралось на "общественное положение и сопричастные тому привычки".
Did you understand that just now?"	Поняли вы давеча это?
Her face showed her distress.	Страдание выразилось в лице ее.
"Only don't talk to me as you did yesterday," she interrupted him.	- Только не говорите со мной как вчера! -прервала она его.
"Please don't begin it.	- Пожалуйста, уж не начинайте.
There is misery enough without that."	И так мучений довольно...
She made haste to smile, afraid that he might not like the reproach.	Она поскорей улыбнулась, испугавшись, что, может быть, ему не понравится упрек.
"I was silly to come away from there.	- Я сглупа-то оттудова ушла.
What is happening there now?	Что там теперь?