Преступление высшей пробы

— И о том, что я таксовал, эти двое тоже не знали. Иначе ваши бы все таксопарки прошерстили и меня бы вычислили, пусть и под другим именем. С моей-то физиономией. — Митченко произнес это даже с каким самодовольством. — Одна Лелька и знала. Я ведь по специальности шофер, другому ремеслу не обучен. Ну вот… А потом Лелька дала мне сигнал вроде, что надо быть наготове. Я ведь забыл тебе сказать, она очень хитро свела меня с подругой своей, Генькой. Она, Генька эта, как раз была там начальницей, и ей маячил перевод в Москву. Это было нам на руку, поставят нового человека, пока освоится, то да се, мы все и провернем, без Геньки-то.

Митченко угрюмо помолчал, видимо, эти воспоминания его всерьез тяготили.

— Нехорошо мы с ней поступили, некрасиво. — Митченко вздохнул. — Любила ведь она меня, Генька-то. Меня все бабы любили, кроме Лельки. Этой только деньги подавай, да еще золото ей глаза слепило. Да что ее теперь осуждать, сам-то хорош… Ну так я о чем говорю-то, разыграли мы с Лелькой спектакль как по нотам, чтобы Генька уж наверняка в Москву убралась, а то она вроде как сомневаться начала. А мы так все вывернули, что Лелька будто бы меня у нее из-под носа увела, чтобы страдала она, ну и все такое. Бабьи глупости, в общем. А в Москву уедет, в новую работу с головой окунется, с глаз долой — из сердца вон. И ведь так вышло, как эта шкура Лелька задумала. Уехала Генька.

Он покачал головой, словно осуждал Генриетту за отъезд в Москву.

— Тут Лелька стала меня натаскивать буквально во всех мелочах. Вот мозги были у бабы, скажу я тебе, любому мужику в пору. Я во все подробности входить не буду, ни к чему это тебе, ведь столько лет прошло. Скажу вкратце. Приводила меня Лелька в магазин их, значит, под видом сантехника. Она ведь там свой человек, никто и не заподозрил. Провела меня там везде и черный ход даже показала, лестницу, в общем. И в деталях расписала, как уходить, куда прятать… Ну ты поняла. Окно там было, смех один, я тебе скажу. Решетка стоит, а рама высаживается на раз-два. Тоже мне, безопасность на уровне… — Митченко чуть слышно рассмеялся. — А еще там был простенок, так вот в него Лелька велела спрятать товар, как она выражалась. Ну и ладно. Объяснила все подробно, и как систему сигнализации обойти, вернее, я сам все выяснил. С этим проблем не было. Там другое приключилось…

— И что же произошло? — Я впервые нарушила молчание.

— Да… — Митченко поморщился. — Прокол на ровном месте. Охранник там был, сменщик. Лелька его не знала, там путаница вышла. А этот оказался молодой, дотошный. Заметил, что дверь открыта, которая всегда проверялась по несколько раз. Вызвал ментов, а те буквально за пару минут и приехали. И вот ведь подлость, мы уж наготове с добром, ну чтоб уйти, в общем. Считай, дело-то сделано, а тут… Повязали на месте и Славку, и Димку.

— А как же вам удалось уйти? Да еще с награбленным? — задала я вопрос, который все это время не давал мне покоя.

— С награбленным! — передразнил меня Митченко. — Как же… Говорю тебе, Лелька все до мелочей продумала и меня как следует выдрессировала. Сказала, мол, риск очень велик, и чтобы я никакой самодеятельности не устраивал. Делал бы все в точности, как уговорились. Да я и без нее знал, что риск нешуточный. А должен был я спрятать все в тот самый простенок, так, чтобы товар территорию магазина не покидал. Как его оттуда вынести — уже Лелькина забота. Мое дело — все собрать, спрятать — и деру. И теми двумя, конечно, руководить. Мы с ними роли распределили заранее, понятное дело. Их задача — обчистить крайние витрины и приглядывать за выходом, куда им потом следовало отходить. Если бы не тот новенький, все было бы чисто. По нашему плану они свое чистили, мне сбрасывали, да и ушли бы. Это все жадность Лелькина. Я потом и так и этак прикидывал, что того, что на мою долю пришлось, нам с ней на две жизни хватило бы за глаза, а видишь, как вышло…

— А вы отговаривали Солодовникову брать с собой подельников? — уточнила я.

Мне и самой казалось, что в данном случае эти люди были лишними.

— Ну а как же не отговаривать? — Митченко пожал плечами. — И не зря, похоже. А она уперлась, и ни в какую. Один, говорит, ты возьмешь крохи. И для чего тогда все это затевать. А я, говорит, между прочим, работой рискую и вообще всем, чем только можно. И если, говорит, что всплывет, на меня сразу выйдут, и все в таком духе. И до того мне голову задурила, что я и сам поверил, что одна Лелька всем и рискует, а мы с ребятами — так, на подхвате.

— Не понимаю, — вновь встряла я, — а как вы собирались объяснить подельникам, куда ушла часть награбленного?

Митченко самодовольно усмехнулся.