Преступления и призраки (сборник)

– …выдать сумму в три тысячи фунтов в тот день, когда будут улажены мои дела с сэром Чарльзом Тревором. Дайте перо. Ну вот и все. Теперь верни карту.

Джейкс засунул подписанную бумагу во внутренний карман сюртука.

– Карту! Ты меня слышишь?

– Карту получите, когда я получу деньги, сэр Джон. Так будет справедливее.

– Ты… ты дьявол! Ты…

– Затрудняетесь подобрать нужное слово? Я полагаю, его еще не изобрели.

Джейкс, судя по всему, был в ту минуту на волосок от смерти. Ярость и гнев так распирали лондонское чудовище, что даже страх разоблачения едва удерживал его от расправы. Но тут дверь зала открылась, и вошел Крибб. Он удивился, завидев столь странную пару.

– Мистер Джейкс, вы еще здесь? Ваше время истекло!

– Я знаю, Том, но у меня был важный разговор с сэром Джоном Хоукером. Очень важный, верно, сэр Джон?

– Вы пропустили первый бой, сэр Джон. Пойдите взглянуть, как Джек Рэндол разделает новичка.

Хоукер в последний раз взглянул исподлобья на букмекера и пошел за чемпионом в зал. Джейкс собрал свои бумаги, засунул в портфель и подошел к стойке.

– Двойной бренди, дорогая, – сказал он Люси. – Хороший нынче выдался вечерок, но нервов он мне стоил немалых…

В клубе Ватье

К концу сентября могучие старые дубы Селинкорта, доставшиеся Тревору по наследству, перешли в распоряжение подрядчика, а их бывший владелец, восстановив наконец свой баланс у банкиров, сумел раздать почти все долги. Уже через день сэр Джон Хоукер, с распиской сэра Чарльза на шесть тысяч фунтов в кармане, ехал верхом по большой дороге близ Ньюмаркета. Конь его, крупный вороной жеребец, был столь же могуч и мрачен, как всадник. Хоукер был погружен в размышления о своих пошатнувшихся делах, обдумывая малейшие возможности раздобыть денег. Тут он расслышал стук копыт за спиной. Это был Билли Джейкс собственной персоной, на широко известном низкорослом гнедом.

– Добрый вечер, мой благородный спортсмен, – сказал букмекер. – Я искал вас в конюшнях, а когда увидел издали, решил, что самое время нам пообщаться. Как насчет нашей сделки, сэр Джон?

– Какой сделки? О чем вы толкуете?

– О вашем письменном обязательстве выплатить три тысячи. Я знаю, что деньги вы получили.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Держитесь подальше от меня, не то познакомитесь с вот этим охотничьим хлыстом!

– А, вот как вы повели игру? Давайте-ка разберемся. Вы отрицаете, что подписали эту бумагу?

– Эта бумага у вас с собой?

– А вам-то что?

Нет, не слишком мудро поступил Билли Джейкс, появившись в одиночку на деревенской проселочной дороге рядом с самым опасным существом в Англии. Впервые алчность перевесила осторожность хорька… Быстрый взгляд темных мрачных глаз направо-налево, и тяжелая рукоять хлыста с хрустом обрушилась на голову букмекера. Вскрикнув, он свалился с гнедого, а в следующий момент Дьявол спрыгнул на землю и, удерживая левой рукой за уздечку своего рвущегося прочь коня, правой принялся торопливо обшаривать карманы лежащего навзничь человека. Через минуту он выругался от досады: несмотря на допущенную оплошность, Джейкс не был настолько глуп, чтобы взять расписку с собой. Хоукер поднялся, взглянул на лежащего без сознания врага и медленно прочертил своей шпорой его лицо. Затем, не мешкая более, вскочил в седло и помчался в Лондон, оставив скрюченное и истекающее кровью тело в пыли на дороге. Он ликовал и смеялся, потому что месть была сладка для него и редко пропускал он возможность отомстить. Что мог поделать Джейкс? Подать на лорда в суд за избиение? Суд сочтет случившееся лишь обычной стычкой, дракой, какие повсеместно случались в те жестокие времена. Если хорек все-таки рискнет раздуть историю с картой и распиской, теперь это уже было дело прошлое, и кто воспримет всерьез россказни пользующегося дурной славой букмекера против одного из самых известных людей Лондона? Это же явная подделка и шантаж! Поглядывая на испачканную кровью шпору, Хоукер испытывал глубокое удовлетворение: он славно потрудился этим утром!

Джейкса нашел какой-то прохожий; этот добрый человек помог раненому подняться на ноги и доставил, все еще оглушенного, в Ньюмаркет. Там пострадавший провалялся три дня в гостинице, не поднимаясь с постели, приходя в себя от полученных ран и унижения. На четвертый он добрался до Лондона и вечером побывал в Олбани, где постучался в дверь с начищенной до блеска медной дощечкой, на которой красовалось имя сэра Чарльза Тревора.

Был первый вторник месяца – день, когда собирался совет клуба Ватье. Шестеро членов совета уже прохаживались туда-сюда по просторной гостиной, где на стенах висели картины в солидных рамах, а отлично отполированная мебель красного дерева красиво контрастировала с огромным темно-красным киддерминстерским ковром [68], устилавшим пол. Стол в форме полумесяца, занимавший дальний конец комнаты, еще пустовал. Герцог Бриджуотер, великолепный румяный старичок, седовласый, но бодрый, тяжело опираясь на трость с янтарным навершием и прихрамывая, вошел и любезно поклонился собравшимся членам совета.

– Как ваша подагра, милорд?