Преступления и призраки (сборник)

Старая ведьма пыталась мне что-то объяснять, но я не позволил ей и слова сказать: мол, «Поскольку я ничего не знаю о доме и о том, что происходило тут раньше, то и у моего воображения будет меньше поводов разгуляться. А если оно все же это сделает, то вот тогда и поговорим!»

Единственное, что я потребовал – это чтобы в комнату принесли кровать и поставили возле камина. Ну и прочие бытовые мелочи, чисто для удобства: протереть зеркало, вымести паутину, собрать в Красную комнату кресла и пару столов из других помещений, как следует разжечь камин… После чего отбыл в город, чтобы захватить все необходимое: провизию, запас свечей и так далее. Заодно я намеревался взять с собой то, что оставил под присмотром в городской гостинице: пару надежных револьверов и верную собаку.

Несколько слов об этой псине. Звали ее Замба. Немецкий дог, вернее догиня, громадина шиферной масти, неукротимо свирепая ко всем, кроме меня. Бедная невезучая животина… вскоре узнаете, почему… Я был ее возлюбленным хозяином, а если бы кто на меня покусился, в любом из смыслов, Замба отреагировала бы, как влюбленная женщина – только, пожалуй, более радикальным образом. Когда на закате я возвращался с ней в этот мой дом, мы оба были, что называется, под градусом, только она была под градусом радостного возбуждения, а ваш покорный слуга… гм… Так или иначе, я отослал обратно в город доставившую нас повозку, запер все двери и, при активном участии Замбы, осмотрел дом снаружи и изнутри. Я знал, что от ее чуткого носа и в обычных-то обстоятельствах ничто не укроется, а на сей раз мою собаку обуревало крайнее любопытство: она внимательно обследовала каждую кроличью нору, каждый кустик, кругом обошла лужайку – но так ничего и не нашла. Внутри дома, будь оно все проклято, результат оказался тот же самый: от чердака до подвала – полным-полно пыли и паутины, но ни единого живого существа, даже крысы (кроме домосмотрительницы).

Я забыл сказать, что, похоже, сама природа склонна была помочь мне: погода стояла для этого времени года прекрасная, к тому же ожидалось полнолуние. Так что большую часть ночи терраса будет хорошо освещена.

Когда Замба, под моим руководством, закончила обход, я привел ее в Красную комнату. Здесь собака повела себя совсем не так спокойно. Она с сомнением несколько раз шумно втянула в себя воздух и вопросительно оглянулась на меня; потом медленно подошла к приоткрытому французскому окну, выглянула наружу и вернулась ко мне, нерешительно виляя хвостом, как будто желая спросить, действительно ли все в порядке? Я уверил ее в этом – и бедная псина тут же подавила явственно бывшие у нее сомнения. С облегченным вздохом она пристроилась на коврике у очага.

Сумерки сгустились, и старуха домосмотрительница, которую я позвал, чтобы помочь распаковать багаж, попросила разрешения уйти. Я приказал ей сначала зажечь обе сдвоенных лампы и поместить их в двух самых темных углах комнаты. Она одобрительно улыбнулась, оценив уровень моей осторожности, и повиновалась беспрекословно. Сама же старуха, явно будучи еще более осторожной, чем я, все-таки спешила удалиться отсюда еще до наступления ночи. Уже в последний момент, взявшись за ручку двери, она повернулась ко мне и быстро прошептала:

– Все лампы и свечи мира, – тут она взглянула на четыре свечи, которые я установил на прикроватном столике, – не помогут вам, сэр, если у вас не хватит спичек. Вот, сэр, вам еще одна коробка – и ради всего святого, не оставляйте ее на столе!

Дверь за ней затворилась, но после короткой паузы открылась снова – и домосмотрительница, стоя на пороге, сказала:

– Но и это тоже не поможет вам, сэр, потому что никто из тех, кто когда-либо намеревался провести в этой комнате ночь, не выходил отсюда живым. И никогда никто не выйдет!

Она ушла, бросив спички на пол. Я поднял их – и, признаться, благословил ее предусмотрительность, поскольку коробка оказалась не «еще одна», а единственная: свои-то взять я позабыл. Сунув коробку в карман, я обернулся к внезапно заскулившей Замбе:

– Ну, в чем дело, боевая подруга? Ты, наверно, предвкушаешь кое-какие приключения, не так ли?

Но она в ответ глубоко вздохнула и спрятала морду между передними лапами.

Я поужинал сам, покормил собаку, немного почитал, выкурил сигару – словом, время пролетело довольно быстро: не успел я оглянуться, как уже было десять часов. Подняв глаза, я увидел, что в высокие французские окна заглядывает полная луна. Пожалуй, настало время прогуляться по террасе. Подозвал Замбу, зажег новую сигару и вышел.