Преступления против правосудия

При решении вопроса следует руководствоваться положениями, сформулированными в постановлении Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 г. № 4-П по делу о проверке конституционности норм УПК РСФСР, которые регулировали порядок обжалования постановлений о заключении под стражу, в связи с жалобой В. А. Аветяна.

Дело рассматривалось в период, когда постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу выносил прокурор, но лицо, в отношении которого было вынесено это постановление, могло обжаловать его в суде. Такое постановление, вынесенное прокурором в отношении Аветяна, фактически не было исполнено и был объявлен его розыск. Аветян обращался в суды с жалобами на незаконность постановления, однако в рассмотрении дела ему было отказано на том основании, что в соответствии с действовавшим в то время процессуальным законодательством такие жалобы могли быть принесены только лицами, реально содержащимися под стражей.

Конституционный Суд РФ признал положение, ограничивающее круг лиц, имеющих право на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пресечения заключения под стражу, только лицами, содержащимися под стражей, не соответствующим Конституции РФ, ее ст. 46 (ч. 1 и 2), а также ст. 19 (ч. 1), 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 55 (ч. 3). В обоснование своего решения Конституционный Суд РФ указал, что вынесение постановления о заключении под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, исполнено или не исполнено это решение. Не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего, угроза потерять свободу нарушают неприкосновенность личности, оказывают давление на сознание и поступки человека.

Исходя из приведенных положений, установленных Конституционным Судом РФ, следует прийти к выводу, что состав незаконного заключения под стражу окончен в момент вынесения соответствующего постановления независимо от того, приведено ли оно в исполнение и был ли взят под стражу подозреваемый (обвиняемый).

Значительный интерес представляет вопрос о субъекте незаконного заключения под стражу. При его решении следует учитывать развитие и изменения законодательства, регулирующего заключение под стражу.

В соответствии со ст. 22 Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г., заключение под стражу допускается только по судебному решению. Однако в ст. 6 раздела второго «Заключительные и переходные постановления» было указано, что до приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствие с положениями Конституции сохраняется прежний порядок ареста, т. е. по постановлению прокурора.

Новый УПК РФ был принят 18 декабря 2001 г. и введен в действие 1 июля 2002 г. В п. 1 ч. 2 ст. 29 УПК предусмотрено, что только суд правомочен принимать решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, но в ст. 10 Федерального закона от 18 декабря 2001 г. «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указывалось, что приведенное положение ч. 2 ст. 29 УПК вводится в действие лишь с 1 января 2004 г., а до этого момента решения по таким вопросам по-прежнему принимает прокурор.

Однако Конституционный Суд РФ в постановлении от 14 марта 2002 г. № 6-П признал недопустимой дальнейшую отсрочку реализации конституционных положений о судебном порядке заключения под стражу и решил, что с 1 июля 2002 г. все нормативные акты, допускающие заключение под стражу без судебного решения, не подлежат применению.

В работах, изданных до введения этого положения, субъектами незаконного заключения под стражу признавались все, кто имел право выносить соответствующее постановление: следователь, дознаватель, прокурор, судья. В настоящее время субъектом этого преступления может быть только судья. Существует и другая позиция, основанная на том, что судья в случае заведомо незаконного заключения под стражу должен отвечать по ст. 305 УК за вынесение заведомо незаконного судебного акта и тогда получается, что вообще никто не может быть исполнителем незаконного заключения под стражу, предусмотренного ч. 2 ст. 301 УК[634].

Однако этот вывод представляется ошибочным. Следует исходить из того, что ст. 305 УК является общей нормой, в которой говорится о судебных актах вообще, а ч. 2 ст. 301 УК — специальной нормой, в ней имеется в виду разновидность незаконного судебного акта в виде заключения под стражу. Поэтому по правилам конкуренции судья должен отвечать по ст. 301 УК.