Преступления в психиатрии

Идеологическая обработка членов исламских экстремистских групп направлена на формирование в них двух основных качеств: готовность к повиновению и готовность к самопожертвованию. Все без исключения идеологии исламского экстремизма считают готовность повиноваться одной из первейших черт идеального мусульманина. Согласно их воззрениям, повиновение делится на два типа — повиновение Аллаху (оно первично) и повиновение лидеру (оно вторично). Выполнение воли Аллаха, а это значит, полное и абсолютное следование законам шариата, считается естественным для мусульманина, оно не подвергается ни сомнению, ни обсуждению. В связи с этим само понятие свободы рассматривается исключительно как повиновение Аллаху.

Повиновение правителю, будь то халиф, эмир или лидер группировки, вторично лишь в том смысле, что власть его предполагает праведность самого правителя. Если это условие соблюдается, то подчинение правителю переходит в разряд религиозного долга всякого «истинного» мусульманина. Абсолютизация этого подчинения — типичная черта исламского экстремизма.

Адольф Гитлер и возникновение нацизма

Я клянусь тебе, Адольф Гитлер, мой вождь, в верности и мужестве. Я обещаю тебе и всем, кого ты назначишь моими начальниками, повиноваться до самой смерти.

(из текста присяги)

Лелея мечты о торжестве национал-социализма в мировом масштабе, Адольф Гитлер хорошо осознавал, что реализация его планов требует многочисленных кадров борцов за идею. В своей книге «Майн кампф» («Моя борьба»), написанной в 1923 году, он провозглашал: «Мы вырастим молодежь, перед которой содрогнется весь мир, молодежь требовательную, резкую и жестокую. Я так хочу. Наша молодежь должна отличаться всеми этими качествами, должна быть безучастной к страданию. Я хочу в ее взоре видеть блеск глаз хищного зверя».

Воспитание хищного зверя

Первым этапом на этом пути была молодежная организация «Гитлерюгенд», в которой главная роль отводилась летним лагерям — три летних месяца в течение четырех лет.

…Лагерный городок просыпался в пять утра. На фоне живописных пейзажей альпийских предгорий трубили горны, возвещавшие побудку, и 3 тысячи юнцов от 14 до 18 лет бросались в ледяную озерную воду. После завтрака, который состоял из кружки ячменного кофе и ломтя хлеба, — парад на плацу с развернутыми знаменами, под барабанный бой.

После завершения парада в течение двух часов проводился бой в лесу, затем два часа отводилось на стрелковую подготовку и еще два — на занятия спортом. В двенадцать — обед со строго высчитанным количеством калорий. С часу до трех с юношами проводилось расово-политическое обучение. Потом, до вечерней поверки, снова строевая подготовка, спорт, прикладная топография с коротким перерывом на легкий ужин. Общая тема занятий всего лета — «Подразделения пехотного полка в наступлении и обороне».

По окончании школы стопроцентные арийцы могли поступать в один из тридцати вузов национального политического образования. Помимо анкеты и школьного аттестата, для поступления необходимо было представить характеристику из «Гитлерюгенда», спортивную зачетную книжку, родословную семьи за два последних века, а также рекомендацию от члена нацистской партии. Срок обучения в институте исчислялся двумя годами, которые были заполнены строевой подготовкой, занятиями по военному делу, спортом и главное — глубоким изучением нацистской идеологии, в том числе расовой теории, евгеники, геополитики.

Лучших выпускников этих учебных заведений, по 30 человек из каждого, направляли затем юнкерами в орденские замки СС: Мариенбург, Фогельзанг, Зонтгофен и другие. Там закаляли дух, давали всестороннее физическое развитие, приучали к беспрекословному повиновению и продолжали углубленное военное и политическое обучение.

Дисциплина в замках СС отличалась крайней строгостью. Подъем по свистку дежурного в пять утра, затем два километра бегом до горной речки, купание в ледяной воде и бегом обратно. В шесть часов — истинно спартанский завтрак из овсянки и минеральной воды, и до обеда — шесть часов занятий теорией оружия, стрельбами и строевой подготовкой в лучших прусских традициях. Ужин был короткой передышкой между политзанятиями и спецдисциплинами и уборкой территории. И в десять вечера — отбой. За нарушение режима и проступки могли на целый месяц оставить без ужина или лишить сигарет, сажали на несколько суток в карцер.