Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

В свете всего этого становится целиком и полностью оправданным вывод, сделанный в 1966 году на страницах одного из авторитетнейших журналов Запада «Шпигель» (№ 52 от 19 декабря): «Сионисты восприняли утверждение власти нацистов в Германии не как национальную катастрофу, а как уникальную историческую возможность реализации сионистских планов»…

Нацистское уничтожение миллионов евреев было в целом ряде отношений исключительно выгодно сионистам. Начать с того, что оно представляло собой, по их убеждению, своего рода благотворное воспитание подлинных – с их точки зрения – евреев. Так, преемник Вейцмана на посту президента Всемирной сионистской организации Наум Гольдман без обиняков сказал в своей «Автобиографии» (1971), что для победы сионизма была совершенно необходима еврейская «солидарность», и что именно «ужасное истребление миллионов евреев нацистами имело своим благотворным результатом пробуждение в умах, до того времени индифферентных, этой солидарности»[56].

Во-вторых, «катастрофа» как бы сама собой (но также – о чем шла речь – и при прямом и необходимом содействии нацистов) гнала евреев в Палестину, куда ранее приток иммигрантов был весьма слабым.

В-третьих, еще, пожалуй, более важная и поразительная сторона дела: нацистский террор представлял собой, пользуясь определением Жаботинского, селекцию, отбор – конечно, совершенно чудовищный, вспомним хотя бы суждения Вейцмана о «пыли» и «ветви». И нельзя не обратить внимания на удивительный, даже с трудом понимаемый, но бесспорный факт: погибли ни много ни мало миллионы евреев, однако среди них почему-то почти не оказалось сколько-нибудь выдающихся, широко известных людей.

…Неизбежно получается, что Гитлер «работал» на Вейцмана, и последний уже в 1937 году об этом «проговорился»»[57].

Не берусь судить, вполне ли прав Кожинов, формулируя свой вывод с такой определенностью. Но приходится все же задуматься о том, что во Второй мировой войне свои скрытые интересы были, пожалуй, у всех сторон. Политика изведения евреев из Германии, а затем и Европы была не слишком последовательна (по некоторым сведениям, оккупационные власти еще застали в Берлине 1945 года еврейскую общину в 200 тыс. чел.), но в целом соответствовала планам сионистов. В этой связи нелишне напомнить, что высокопоставленным гестаповцем Адольфом Эйхманом еще в 1940 году в Лиссабоне было широко заявлено немецкое предложение ко всем странам о приеме эмиграции всех европейских евреев из Германии. Предложение было повторно и официально представлено Берлином в 1941 году. Это была реальная альтернатива тому, что потом получит название Холокоста: прежде чем приступить к уничтожению евреев, Германия просила другие государства предоставить евреям убежище. Но никто – ни Англия, ни Америка, ни другие завзятые страны-юдофилы – на это не откликнулся[58]

(только Советский Союз принял большое количество еврейских беженцев, но… из Польши). Чем и был предопределен тот вариант «окончательного решения еврейского вопроса», который вошел в историю как самая известная трагедия XX века.

К сказанному следует добавить, что до самого конца 1930-х годов даже единоверцы немецких евреев из других стран зачастую комментировали немецкие события в духе терпимости. А палестинские евреи, заинтересованные в притоке еврейских иммигрантов на Ближний Восток и имевшие свои особые отношения с Гитлером, так прямо заявили, что национал-социализм спасет Германию. Во время нацистской кампании после поджога рейхстага в поддержку гитлеровского правительства и его репрессивных мер выступил «Еврейский национальный союз». Посвященные знают также о колоссальной финансовой поддержке, оказанной американскими евреями Гитлеру в период его восхождения к власти[59].

Непростой человек – верховный сионист Хаим Вейцман, 6 сентября 1939 года объявивший войну Германии от лица всех евреев мира[60], – был в течение более тридцати лет главным конфидентом Черчилля по многим вопросам вообще, его главным консультантом по проблемам сионизма и главным партнером по практической политике, сколько-нибудь связанной с еврейской проблемой (а с ней мало что не связано). Как мы помним, Черчилль смотрел на Вейцмана вечно восхищенным взором, ни в чем не отказывал, заверял его в своей полной преданности как «тигр сионизма», поддерживал постоянный контакт. Если вдуматься, влияние Вейцмана очень многое объясняет в тех методах, которые использовал Черчилль для достижения своих целей. И еще больше – в той политике, которую Черчилль неуклонно проводил в течение всей жизни в плане трех самых главных жизненных задач: сокрушения гитлеровского Третьего рейха (удалось), создания Израиля (удалось) и сокрушения России (не удалось).

И еще одно. Во «Введении» я рассказал о статье Станислава Кожеурова, Ивана Фадеева и Алека Д. Эпштейна под названием «Уинстон Черчилль и сионизм: история метаний», в которой авторы намекают, что Черчилль-де недостаточно защитил евреев от Холокоста. Они, в частности, пишут: