Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников

Нервная, истеричная женщина, Сонька при задержании доходила до какого-то исступления; она до того уверилась в своей личной неприкосновенности, что приходила в ярость при посягательствах на ее свободу. В такие минуты она не задумывалась ударить, осыпать пощечинами «фрайера», заявившего против нее обвинение, полицейского и т. д., производя этим ошеломляющее впечатление на всех. Часто происходившие с ней в таких случаях истерические припадки представляли очень тяжелые сцены. Она кричала, билась, рыдала, тревожила целые улицы, волновала толпу, которая, растроганная, всегда заступалась за нее, возмущаясь бесчеловечностью и дикостью полиции. Последняя в такие минуты бывала почти бессильна: у ней опускались руки, толпа парализовала ее действия, и «взятъ» Соньку в это время бывало очень трудно. Благодаря такому положению вещей она сделалась настолько самоуверенной, бесстрашной, что ей и удержу не было. Успех, счастье еще более придавали ей «ветошного куражу», и она в то время положительно царствовала в воровском мире. Зарабатывая кражами уйму денег, она вела очень широкий образ жизни, швыряла большими суммами без толку и вообще была довольно непрактичной женщиной в этом отношении; несмотря на полную возможность копить деньги, она о черных днях не заботилась и быстро проживала все зарабатываемое. Трех своих дочерей, которых, к слову сказать, Сонька очень любила, она послала воспитываться в Ниццу, а затем в Париж, что также стоило больших денег.

Кроме того, эта воровка очень много тратила на всевозможные подкупы, носившие характер деловых расходов. Из-за предлагаемых ею сумм для многих лиц, к помощи которых она обращалась, был расчет в случае крайности даже лишиться места. Благодаря этому ее во многих местах, где она оперировала, старались не замечать, укрывали ее, предупреждали об опасности люди, от которых, в сущности, исходила эта опасность. Кроме того, будучи очень добрым по натуре человеком, Сонька очень много раздавала своим товарищам, помогала нуждающимся и, если только при ней находились деньги, она никогда их не жалела, в особенности на доброе дело.

О ней рассказывают следующий эпизод, который не кажется неправдоподобным людям, хорошо знакомым с эксцентричностью воровки. Она однажды проникла в номер гостиницы для совершения кражи «на доброе утро» и увидела странную картину. На диване спал одетый с истомленным лицом молодой человек, а на столе, на котором догорала свеча, лежал заряженный револьвер и несколько приготовленных к отправке писем с надписями: полицеймейстеру, хозяину гостиницы, прокурору и т. д. Один конверт оказался незапечатанным и заинтересованная воровка достала из него исписанный листок почтовой бумаги и прочла письмо, как оказалось, адресованное к матери молодого человека. Из этого полного отчаяния писания Сонька узнала, что молодой человек растратил 300 рублей казенных денег, посланных им разновременно к своей матери для лечения своей любимой сестры, больной чахоткой. По-видимому, мать снова просила денег, так как молодой человек, сознаваясь в растрате, извещал мать, что помогать больше не может, и просил прощения, объявляя, что ему грозит суд и бесчестье, вследствие чего он предпочитает смерть, и что при чтении ею этого письма его уже не будет в живых. По-видимому, это письмо произвело большое впечатление на Соньку, так как она вынула имевшиеся при ней 500 рублей, положила на стол и тихо вышла из комнаты.

Воры, несмотря на то, что боготворили свою «маму», старались эксплуатировать ее на каждом шагу. Они следили за ней, и «матиенты» гонялись за ней по пятам.

Относительно этих, еще не знакомых читателю преступников я должен сказать следующее. «Матиенты» принадлежат к числу воров, но не столько занимаются кражами, сколько промышляют эксплуатацией карманщиков высшей категории. К ним надо причислить еще так называемых «нухгееров»

и «шишбал», которые представляют из себя уже пролетариат мира карманных воров. «Матиенты» занимают среди них первое место, так как, несмотря на то, что «марвихеры-главари» относятся к ним всем с одинаковым презрением, «матиенты» все-таки иногда приносят пользу большим ворам. Они если и следят за последними в то время, когда они совершают кражи, то иногда в трудную минуту могут «тырить», «бурчать» и т. д. Но в общем этот пролетариат специально занимается тем, что «трелит» больших карманщиков, т е. сейчас же после совершения кражи требует от них «мотю», долю с украденного, — требует настойчиво, нахально, и ворам из опасений неприятностей ничего не остается, как удовлетворить «трелющих» их «матиен-тов», «нухгееров» и «шишбала». В особенности надоедливы последние двое; они и пользы никогда не приносят, а готовы на всякие пакости из-за рубля, который «загамал» вор, т. е. скрыл от них для уменьшения требуемой «моти». Во время краж, совершаемых Сонькой Золотой ручкой, в «матиентов» превращались воры первых категорий, так как это было и безопасно для них и довольно выгодно.