Преступный мир [воспоминания сыщика]

Такое частое нахождение трупов одного класса об­щества - крестьян - и в одной местности возбудило во мне подозрение и я пришел к заключению, что крестьяне, трупы коих найдены на «Урале», умерли не естественной, а насильственной смертью. Предпо­ложение мое вскоре оправдалось и, благодаря этому обстоятельству, мне удалось задержать целую шайку травителей.

В Александровскую городскую больницу в бессоз­нательном состоянии был доставлен неизвестного зва­ния человек, по виду крестьянин, с признаками отрав­ления.

Больному было сделано промывание желудка и вооб­ще оказана медицинская помощь - настолько, что он пришел в себя и смог сообщить о себе некоторые све­дения.

Получив сообщение из больницы, я, не поручая своему околоточному надзирателю, сам отправился туда с целью выяснить причину отравления. Больной, назвавшись крестьянином Харьковской губернии, рас­сказал следующее:

«Сегодня ночью я приехал в Харьков на своей по­возке, запряженной парою волов; привез в город воз капусты для продажи и поместился на конном базаре, где съезжаются крестьяне с овощью.

Покупателей подходило очень много, но предлагали такую цену, которая была для меня убыточной; на­конец, к возу моему подходит какая-то женщина с мальчишкой лет 18-19. Осмотрев капусту, она спроси­ла о цене; я ей сказал ту самую, какую говорил про­чим покупателям. Женщина предложила мне цену на 70 коп. дешевле на целый воз капусты, а затем при­бавила еще 30 к. Цена оказалась для меня подходя­щей и я согласился везти капусту к ней на квартиру. Покупательница заявила, что живет в конце Моска- левской улицы.

По дороге к нам присоединился еще какой-то муж­чина лет 40 от роду. Мужчина этот и женщина сели на мой воз, мальчик шел рядом с нами.

На Москалевской улице старший мужчина предло­жил выпить по сотке водки; мы проезжали возле ка­зенной лавки, где и остановились. Мужчина, купив две сотки, предложил мне выпить. Я согласился и осу­шил одну сотку, мужчина выпил другую. Затем сели все на воз мой и поехали дальше. Спустя несколько минут я почувствовал тошноту, боль в желудке и го­ловокружение, стало клонить меня ко сну и я тотчас заснул. Каким образом я очутился в больнице и где мои волы, воз и капуста, я не знаю; что было со мною, положительно не помню.

Как мужчину, так женщину и мальчика я хорошо заметил», заявил мне больной крестьянин, описав при­меты подозреваемых.

Придя в участок и собрав всех агентов, я им рас­сказал о случае отравления водкою крестьянина и при­казал в эту же ночь задержать всех конокрадов и даже их жен, указав агентам, кого именно арестовать. Я был убежден, что это дело только рук конокрадов. В то же время предъявил пострадавшему крестьянину фото­графические карточки конокрадов, но он никого не опознал.

На другой день утром, придя в участок, я узнал, что ночью арестовано агентами 12 душ, из коих было четыре женщины.

Всех женщин я отправил в больницу, где лично предъявил их потерпевшему крестьянину, предложив ему осмотреть их.

Не успел я окончить свое предложение крестьяни­ну, как он, будучи возбужден, возвышенным голосом указал на одну из задержанных женщин, говоря, что она купила у него капусту.

Освободив остальных женщин, я с признанной по­терпевшим женщиной пошел в участок, где произвел допрос ее.

Она оказалась сожительницей известного конокрада Шамарина, который также был задержан ночью и со­держался под стражею у меня в участке.

Представив ей все доводы, уличающие ее в участии отравления крестьянина и сказав, что сожитель ее уже сознался в преступлении, предложил ей рассказать всю правду.

Долго она находилась в нерешительности и нако­нец, собравшись с силами и желая выгородить своего сожителя, сказала: «Шамарин угостил крестьянина отравленной водкою, но ее приготовил товарищ маль­чика Егора Дракина, некий Бочаров, последний отра­вил уже трех крестьян. Две недели тому назад в Бого- духове Бочаров продал за 40 рублей пару лошадей, ограбленных у отравленного им человека, привезше­го для продажи картофель. Дракин торговал со мною капусту».

Фотографическая карточка Шамарина у меня была, я ее в числе других показывал больному крестьянину, который по карточке не опознал его.

Перед допросом Шамарина я предъявил его потер­певшему, который признал в нем того старшего муж­чину, который угостил его соткою водки.

Шамарин, сознавшись в отравлении крестьянина, заявил, что волы и телегу продал за 50 рублей в де­ревне Ошмяны, Харьковской губ., и что отраву при­готовлял Бочаров; отрава состояла из хлоралгидрата, покупаемого Бочаровым в аптекарской лавке на Мос­калев. ул., на сотку водки всыпал он на 50 к. этого по­рошка.

Приказав задержать Дракина и Бочарова и освобо­див задержанных конокрадов, я с агентом выехал в деревню Ошмяны, где Шамарин продал мужику во­лов и телегу. Разыскав того мужика, волов я уже не нашел, ибо он успел уже их перепродать; оказалась у него лишь только одна телега и то в разобранном ви­де, спрятанная под стогом сена.

Задержанным оказался только один Дракин, Боча­ров отсутствовал из Харькова.