Преступный викинг

Из-за непривычной скачки Рейн набила себе синяки и стерла кожу на ляжках, но все равно наслаждалась странным, убаюкивающим ощущением покоя, исходящим от рук Селика. Тело Селика отдавало ей часть своей силы, и отчаяние отступило, смятение сменилось уверенностью в себе. Несмотря на жестокость, которая сейчас проявлялась в облике викинга, Рейн чувствовала, что побежденный воин владеет ключом к ее будущему и это оправдывает ее путешествие в прошлое.

Рейн несколько раз хотела заговорить, но голос ее не слушался и не хватало дыхания из-за бешеной скачки, из-за которой она к тому же не могла повернуться. Крепко вцепившись в гриву коня, она смотрела прямо перед собой, да и молчание Селика не располагало к разговору.

Так или иначе, Рейн откинулась назад и прижалась к мощной груди викинга, слыша через гибкие кольца доспехов сильное биение его сердца. Трепет и необъяснимая гордость охватывали ее от прикосновения к его мускулистым рукам, когда он натягивал поводья, управляя боевым конем в лесной чащобе.

Селик наконец остановился отдохнуть от бешеной скачки. Его мощное тело легко соскользнуло с коня, которого он привел на берег затерявшегося в лесу ручья, затем он ловко стащил с себя кольчугу, под ней оказалась мокрая от пота туника. Опустившись на колени, он жадно пил чистую воду, опуская в нее лицо и встряхивая головой, как косматый пес. Потом он вымыл руки до локтей. Рейн, как зачарованная, смотрела на вздрагивавшие мускулы на спине под плотно натянутой тканью. Сердце у нее забилось как бешеное, когда он встал, потянулся всем своим мощным телом, а потом легко опустился на землю и, положив голову на поваленное дерево, закрыл усталые глаза.

Он ни разу не оглянулся на Рейн и не помог ей слезть с коня. Он ее как будто не видел. И Рейн сама неуклюже сползла на землю, ругая его про себя на чем свет стоит. Ледяная вода, которую она пила из пригоршни, показалась ей слаще нектара. Напившись вволю, она ополоснула лицо и руки, замыла пятна крови на воротнике блузки и намочила шарф. Потом повернулась к Селику.

Даже совершенно измученный, Селик излучал недюжинную жизненную силу. Ее чувства к нему были неподвластны разуму, но Рейн отлично знала и о своей привлекательности. Ему было на вид лет тридцать, так же как и ей, но он был выше — около шести футов четырех дюймов. А какая мощь! Он выглядел так, будто мог превратить автобус в груду лома. Длинные светлые волосы висели грязными космами, но Рейн знала, какие они красивые, если их вымыть и расчесать.

Закончившаяся поражением битва оставила тяжкие следы на его лице. Нос был как будто сломан. Безобразные шрамы и багровые синяки, старые и свежие, уродовали обожженные солнцем лицо, руки, ноги и все тело, насколько было видно. Особенно ужасен на вид был старый шрам, пересекавший лицо от правого глаза до подбородка. Роскошные широкие браслеты на руках до самых рукавов туники говорили о его богатстве и знатности.

Он поднял руку, чтобы откинуть с лица мокрые волосы, и Рейн замерла от изумления, прочитав у него на предплечье слово «месть». Белые шрамы говорили о том, что это слово было вырезано острым ножом уже давно. Что бы это значило?

Рейн еще раз взглянула на его лицо. Его суровый вид буквально завораживал ее, хотя она понимала, что многие современные женщины могли бы счесть его слишком мрачным и чересчур мускулистым, и это было бы абсолютно неверно.

Селик как будто почувствовал ее изучающий взгляд. Он лениво открыл глаза, и Рейн погрузилась в их изменчивую серо-зеленую глубину. Но в его холодном взгляде она не усмотрела никаких чувств, даже простого любопытства.

— Кто ты, черт тебя побери?

Ничего себе приветствие.

Хорошо еще, что Рейн немного понимала его язык, а ведь она боялась, что вообще не сможет разговаривать с этими примитивными людьми. Селик, должно быть, говорил на одном из диалектов средневекового английского. Рейн понимала его с трудом. Черт, вероятно, так оно и было, но Бог или кто-нибудь другой, создавая мозг, был не прав, не встроив в ее голову транслятор. Если она сейчас во сне, языкового барьера не должно существовать, Рейн это понимала. Но если это путешествие в прошлое, знать язык было бы совсем неплохо.

Она покачала головой, чтобы немножко прояснить мозги, и ответила:

— Меня зовут Рейн. Рейн Джордан.

— Рейн? Дождь? Странное имя, — пренебрежительно, даже с насмешкой произнес он и снова оглядел ее с головы до ног оскорбительно медленным взглядом. — Почему не снег или град, или слякоть? Или дерево? — договорил он язвительно.

Дерево! Одно дело, если бы это сказал мальчишка, который не мог придумать ничего лучшего, чем нахально пройтись насчет ее высокого роста, но этот искалеченный грязный викинг, которому она спасла жизнь? Ну уж нет!

— Ты неблагодарная скотина! Я спасла тебе жизнь.

Она мигнула, сдерживая слезы.

Селик встал и вытянул руки, уставшие от долгой езды.

— Это не лучшее, что ты могла для меня сделать, женщина, — сказал он спокойно. Я бы предпочел умереть. Жизнь мне не нужна.

Рейн сердито посмотрела на него, забыв о своих слезах.