Претерпевшие до конца. Том 1

– Хорошая у вас память… Только меня нынче Басмановым кличут, а чаще – Гришка-Валет.

– Так и я здесь Калугин… Выпьем, что ли, за знакомство?

– Непременно, господин капитан… Только, если вам будет угодно, через два часа. Дом в конце Выползова переулка. А здесь нам лучше не знать друг друга. До встречи.

Илья залпом выпил стопку водки и, не закусывая, прошёл к карточному столу.

Никита решил рискнуть и принять его приглашение. Он не верил, что бывший лицеист, выведенный им из горящего города, предаст его. А поговорить было необходимо. Не для дела, но чтобы понять, что произошло с некогда желавшим сражаться за свободу Родины мальчиком.

В назначенный час Никита был у указанного ему дома. «Гришка-Валет» появился спустя четверть часа. Ни слова не говоря, он постучал в окно. В доме вспыхнул свет, и в отворившейся двери появилась заспанная девица в ночной сорочке и шали. Илья потрепал её по щеке:

– Вот, встретил приятеля. Иди спать, а мы потолкуем.

Девица насупилась, но покорилась. «Басманов» провёл Никиту в небольшую комнатушку, достал бутылку с мутной жидкостью и горбушку чёрного хлеба:

– Садитесь, господи капитан, – он плеснул в стаканы подозрительное зелье: – Самогон высшей пробы. Люся сама варит.

– За это теперь срок дают.

– Но вы же не донесёте на Люсю?

– Не донесу, – согласился Никита.

Выпили, не чокаясь, как на поминках, и Илья спросил:

– А на меня донесёте?

– Надеюсь, что нет…

– Надеетесь? Отрадно! А на кого же тогда вы собираетесь доносить?

– С чего вы решили, Трифонов, что я собираюсь доносить?

– Не верю, что вы пришли к Касатке просто поразвратничать и понюхать какой-нибудь отравы.

– Мне тоже трудно поверить, что я разговариваю с шулером. Я должен был позаботиться о брате моего друга и не смог этого сделать… Скажите, Трифонов, что с вами случилось? Я приезжал в Ярославль два года спустя, искал вас и ваших родных, но безуспешно.

– Естественно, – лицо Ильи дёрнулось. – Мои родные к тому времени были давно мертвы. Невестку расстреляли, а мать умерла в тюрьме.

– А вы?..

– А меня отправили в сиротский приют. Я был мальчишка, поэтому к стенке меня не поставили, о чём я очень сожалею. В приюте вначале били меня, потом научился бить я. Воровать я научился там же, потому что все мы были голодны, как стая волчат. Дважды я убегал, но меня ловили, пока, наконец, не отправили перевоспитываться в ИТЛ. Там я пробыл полтора года. Куда мне было идти по освобождении? Сперва я устроился подсобным рабочим на одном складе. Но там, как на грех, случилась покража. Обвинили, само собой, меня. Мне ничего не оставалось, как сбежать в очередной раз. У меня не было ничего: ни денег, ни документов. Случай свёл меня с приютским приятелем… Тут-то всё и началось. Приятель мой был уже опытным вором и его «таланты» довели нас до Москвы. Здесь мы сперва обретались на Сухаревке… Знаете ли вы, что такое Сухаревка? Дыра почище Хитровки. День и ночь в подземных уборных, среди грязи и смрада взрослые и дети занимались там тем, что пили, баловались кокаином и играли в карты. На кон ставили всё вплоть до исподнего. Проигравшись, одалживали у других что-либо прикрыть срам, шли на рынок и, своровав там что-нибудь, снова ставили на кон. Я поставил себе целью, во что бы то ни стало, вырваться из этого ада. Один старый картёжник выучил меня кое-каким трюкам. Учеником я оказался способным и потому скоро покинул опротивевшую Сухаревку. Год спустя я уже имел поддельные документы, приличный костюм и довольно денег на существование. Вот, собственно, и вся нувелла.

– Если бы вы пришли ко мне…

– Я не знал вашего адреса. И потом чем вы, офицер и купеческий сын, могли бы мне помочь? Вы сами по лезвию ходите.

– Есть человек, который может вам помочь! – воскликнул Никита, подумав о Скорнякове.

– Легавый, что ли? Нет уж, покорнейше благодарю. Я преступник, господин капитан. И уже не по советским законам, а по всяким человеческим, равно как и по божеским.

– Вы не виноваты, Трифонов, вы жертва этого страшного времени…

– В самом деле? А публика, что собирается в волчатнике? Они тоже – жертвы?

– Зачем вы сравниваете? Убийцы, грабители, насильники – это же совсем другое дело! Это не люди!

– Так ведь и я вор. Крови на мне нет, правда. Но вполне могла бы быть, кабы карта иначе легла. Так что мы все – не люди. И тут вы правы.

– Так не должно быть! – страдальчески вымолвил Никита. – И я себе не прощу, что ваша судьба…

– Довольно! – резко бросил Илья. – Не терплю этой высокопарной патетики! Однако же, я вам откровенно всё рассказал о себе. Долг платежом красен, как вы считаете?

– Я готов отвечать вам.

– Вы работаете на легавых?

– Нет. Я связан с ними, правда. Но сюда меня привело моё дело.

– Нельзя ли яснее?

– Несколько месяцев назад был убит дорогой для меня человек. Беззащитная, больная, старая женщина. Я хочу, чтобы убийцы были наказаны. Поэтому я здесь.

– Это, часом, не генеральша с Тверской?

– Вы знаете?..

Илья на минуту вышел из комнаты и возвратился назад с чемоданом. Когда он открыл его, Никита смертельно побледнел, узнав вещи Аделаиды Филипповны.

– Откуда?.. – хрипло выдавил он.