Превосходство Борна

– Позвольте мне ответить, – вступил в разговор Рейли. – Досье на эту группу все еще сохраняется в тайне. Но я тем не менее могу пояснить вам некоторые общие вопросы, связанные с ее участием во вьетнамской войне. Эта группа, или отряд, была собрана из людей самых разных национальностей, проживавших в районах, прилегающих к Сайгону, и хорошо знавших окружавшие его джунгли. По правде говоря, большинство этих людей были преступниками и даже убийцами, но они выполняли нужную нам работу по борьбе с вьетнамцами. И именно среди них оказался Дэвид Вебб.

– С его прошлым, его академическими задатками он добровольно стал частью этой группы?

– У него был очень сильный побудительный мотив, – заметил Хэвиленд. – Он был уверен, что самолет, уничтоживший его семью, прилетел из Северного Вьетнама.

– Другими словами, – вновь заговорил Рейли, – он немного помешался на этом. Во время операций, проводимых «Медузой», этот человек показал себя способным на такие вещи, которых никто и никогда не ожидал от него. Возможно, что над всеми этими поступками стояла подсознательная жажда смерти.

– Смерти?..

Помощник Госсекретаря не смог закончить фразу.

– В настоящее время это одно из наиболее широко распространенных объяснений, – прервал его дипломат.

– Когда война закончилась, – продолжал Рейли, – ему уже ничего не оставалось в жизни: теперь все его существование неразрывно было связано с войной и опасностью. Наше предложение стало в то время спасением для него: мы предоставили ему возможность жить так, как он привык, то есть постоянную возможность умереть.

– То есть возможность стать Борном и отправиться на охоту за Карлосом, – прокомментировал Мак-Алистер.

– Да, – подтвердил офицер службы безопасности.

После чего установилась короткая пауза.

– Но он вновь нам понадобился, – нарушил молчание Хэвиленд.

Слова, произнесенные самым спокойным, уравновешенным голосом, падали, словно удары топора.

– Карлос вновь всплыл на поверхность?

Посол покачал головой.

– Нет, Борн нужен нам не для Европы. Мы хотим вернуть его назад, в Азию, и мы не можем терять ни минуты.

– Кто-нибудь еще? Новая мишень? – Мак-Алистер озвучил непроизвольное предположение. – Вы уже разговаривали с ним?

– Мы не можем обратиться к нему с этим разговором, по крайней мере, прямо.

– Почему?

– Он просто не пустит нас на порог. Он больше не верит никому и ничему, что исходит из Вашингтона, и переубедить его в этом невозможно. Те дни и недели, когда он просил о помощи, а получил лишь смертный приговор, сделали свое дело.

– Опять-таки я должен прервать вас, – вступил в разговор Рейли. – Это не касается всех нас, это касается только отдельных лиц в службе безопасности. Правительство же никогда не занимало такой позиции.

– Теперь я начинаю понимать, – заговорил Мак-Алистер, поворачиваясь в сторону посла Хэвиленда. – Вы хотите, чтобы я встретился с этим Дэвидом Веббом и попытался уговорить его вернуться в Азию. Теперь это будет уже новый проект и новая цель, хотя я никогда еще, кроме сегодняшнего вечера, не употреблял это слово именно в таком контексте. И это совпадение в наших с ним карьерах, мы оба занимались работой в Азии. Но почему вы думаете, что он будет слушать меня?

– Именно так это и должно быть.

– Однако вы только что подчеркивали, что он не хочет никаких контактов с нами. Так как же я могу сделать это?

– Мы сделаем это вместе. Коль скоро он установил для себя такие правила, мы должны воспользоваться этим. Такова логика.

– И это связано с кем-то, кого нужно убить?

– Нейтрализовать было бы вполне достаточно.

– И Вебб может сделать это?

– Нет. Джейсон Борн. Мы послали его одного около трех лет назад после ужасающего стресса, и он показал отличные результаты для охотника. Думаю, что и на этот раз его способности окажутся на высоте.

– Я понимаю эту сторону вопроса, но теперь, поскольку необходимость в записи нашей беседы отпала, могу я узнать, кто является на этот раз целью?

– Да, можете. И я хочу, чтобы вы сохранили это имя в памяти, господин помощник. Это государственный министр Китая Шэн Чжуюань, – пояснил дипломат.

Мак-Алистера внезапно охватил приступ ярости.

– Мне нет необходимости стараться запоминать это имя. Оно и без того мне хорошо известно. Мы не раз встречались с ним на конференциях по экономическим и производственным вопросам, которые часто проходили в Пекине в конце семидесятых годов. Я посвятил анализу его деятельности очень много времени, и я могу в каком-то смысле считать его своим коллегой. Во всяком случае, в той мере, в какой это затрагивает мою работу. И вы прекрасно знаете об этом.

– Ну? – дипломат удивленно поднял брови. – И что же вы узнали о нем в итоге ваших научных, если так можно сказать, исследований?

– Он представляет наиболее прогрессивное крыло их Центрального Комитета, он занимается вопросами экономической реформы и является, я не боюсь этого слова, сторонником западного способа экономического развития.

– Что еще?