Превосходство Борна

– Ну, я думаю, что часа два, два с половиной будет вполне достаточно. А после я, может быть, попробую и эту чертову овсянку.

Алекс Конклин шел по коридору четвертого этажа здания, где располагался государственный департамент. Его хромота уменьшалась по мере роста его решимости, и только сильнее чувствовалась боль в ноге. Он уже знал почти наверняка, что с ним случилось, и именно это знание косвенно поддерживало его решимость. Он неожиданно столкнулся с делом, которое всем существом своим хотел завершить как можно лучше, даже блестяще, если подобное слово еще уместно было применить к нему. Такова ирония судьбы! Еще год назад он был готов уничтожить человека, называвшегося Джейсоном Борном. Сейчас же его охватила одержимость желанием помочь человеку по имени Дэвид Вебб, и эта одержимость отодвигала на второй план тот риск, которому он подвергал себя.

Он специально прошел пешком на несколько кварталов больше – чего не делал уже много лет, – чем обычно, с удовольствием ощущая холодный осенний ветер на своем лице. Одетый в тщательно отглаженный костюм, долгие годы провисевший без дела, хорошо выбритый, со свежим лицом, Конклин мало походил на того человека, которого отыскал прошлой ночью Дэвид Вебб.

Как это ни странно, но формальности заняли очень незначительное время, даже меньше, чем обычная неофициальная беседа. Когда адъютант вышел, Александр Конклин остался лицом к лицу с бывшим бригадным генералом из армейской Джи-2, который теперь руководил службой внутренней безопасности Госдепартамента.

– Я не выполняю в данный момент никакой дипломатической миссии между нашими управлениями, генерал. Ведь вы по-прежнему генерал?

– Да, меня все еще так называют.

– Тогда я отброшу всякую необходимость быть дипломатичным. Я надеюсь, вы понимаете меня?

– Мне кажется, что вы начинаете все меньше и меньше нравиться мне, и именно это я очень хорошо понимаю.

– Это, – почти не задумываясь, ответил Конклин, – заботит меня меньше всего. То, что меня, к сожалению, действительно беспокоит, так это человек по имени Дэвид Вебб.

– А что с ним?

– С ним? Тот факт, что вы сразу вспомнили это имя, обнадеживает. Что происходит, генерал?

– Вам что, нужен мегафон, шут гороховый? – резко ответил бывший армейский служака.

– Мне нужны ответы, генерал, те, которые вы и ваша службы должны предоставлять нам!

– Не лезьте в это дело, Конклин! Когда вы позвонили мне о деле чрезвычайной срочности, я чуть было не стал перепроверять досье на самого себя! Ваша бывшая репутация теперь имеет весьма шаткое положение, и я использую в разговоре с вами именно соответствующие нынешнему положению дел слова. Вы пьяница и наркоман, и это давно не является секретом. Поэтому у вас есть минимум минута на все, что вы хотели мне сказать до того, как я вышвырну вас вон. Вам только останется сделать выбор – лифт или окно.

Алекс учитывал все возможные осложнения, включая и разговор о его пьянстве. Поэтому он внимательно посмотрел на шефа службы безопасности и заговорил очень спокойно, даже обходительно:

– Генерал, я отвечу на эти обвинения всего лишь одной фразой, и, если это станет достоянием кого-то еще, я буду знать, откуда все это идет, и, естественно, об этом узнают и в Управлении. – Конклин сделал паузу, еще раз внимательно взглянул на генерала и продолжил: – Обстоятельства нашей жизни очень часто определяются той легендой, о происхождении которой обычно мы не вправе говорить. Я надеюсь, что выразился достаточно ясно?

Генерал перехватил его пристальный взгляд и вынужденно смягчился.

– Господи, но мы-то используем пьянство и прочие аналогичные вещи, как правило, для людей, засылаемых в Берлин.

– Иногда, по нашему предложению, – согласился Конклин, кивнув. – И я надеюсь, что этого достаточно, чтобы вернуться к началу.

– Хорошо, хорошо. Я немного погорячился, но вы знаете, ведь легенда очень часто начинает самостоятельную жизнь.

– Давайте лучше вернемся к Дэвиду Веббу, – тоном, не терпящим возражений, произнес Конклин.

– Каковы, собственно, ваши претензии?