Превосходство Борна

— Нет. Его жертвами были люди самые разные. В том числе два банкира, три атташе — сотрудника ЦРУ, министр штата из Дели, промышленник из Сингапура и много — даже очень много — политиков, в целом личностей весьма достойных. Средь бела дня в их машины бросали бомбы, их квартиры взрывались. Кроме того, от рук его погибали неверные мужья и неверные жены, любовники и любовницы и прочие участники всевозможных скандалов: обиженным он предлагал свой вариант окончательного разрешения конфликта. Он убивал представителей практически всех без исключения слоев населения, не брезгуя при этом ничем. Не существовало такой грязной работы, от которой бы он отказался. И единственная логика, прослеживаемая в его действиях, — это логика звонкой монеты. При соответствующей оплате он брался за что угодно. Он был настоящим монстром, им же и остался, если только жив до сих пор.

Не сводя взора с государственного советника, Хевиленд подался вперед:

— Вы утверждаете, что его внешний облик неизвестен, не так ли? У вас нет в связи с этим каких-либо сведений — тех же слухов или закулисных сплетен, которыми так славятся наши посольства и консульства в Азии?

— Кое-какие разговоры были, но ничего достоверного. Версия, которую я слышал чаще всего, родилась в полиции Макао, где, как было известно, Борн промелькнул в последний раз. Говорили, что он не погиб и не вышел из игры, а отправился в Европу поискать клиентов побогаче. В полиции утверждали также, что, согласно информации, полученной от осведомителей, Борн по некоторым контрактам плохо сработал: в одном случае убил по ошибке видного деятеля преступного мира Малайзии, в другом, дескать, изнасиловал жену своего клиента. Ну и кольцо вокруг него стало сжиматься. Однако не всему можно верить.

— Что вы имеете в виду?

— Многие из нас приняли за чистую монету только первую часть этой истории, но не вторую. Борн никак не мог убить по ошибке не того человека, особенно такую значительную персону: столь серьезных промахов он не совершал. А если бы и изнасиловал жену клиента, что тоже весьма сомнительно, то сделал бы это исключительно из ненависти или из мести. Причем он бы непременно связал при этом мужа и заставил его лицезреть глумление над супругой, а потом прикончил их обоих. Нет, большинство поверило лишь в то, что он отправился в Европу в расчете выловить рыбешку покрупнее.

— Вы хотите сказать, что эта версия о Европе заслуживает доверия? — осведомился Хевиленд, откидываясь назад в кресле.

— Простите?

— Единственным человеком, которого Борн убил в Азии после вьетнамской войны, был некий сумасшедший мафиози, собиравшийся его самого отправить на тот свет.

Ошеломленный Мак-Эллистер воззрился на дипломата:

— Не понимаю.

— Тот Джейсон Борн, которого вы только что описали, никогда не существовал. Это — миф.

— Вы серьезно?

— Как никогда. На Дальнем Востоке было тогда неспокойно. Наркомафия из Золотого треугольника вела необъявленную подрывную войну против сил правопорядка. Консулы, вице-консулы, полиция, политики, преступные группировки, пограничники, высшие и низшие социальные слои — все были в той или иной мере вовлечены в эту круговерть. Невообразимое количество денег вскармливало коррупцию. Где бы и когда бы ни произошло нашумевшее убийство, Борн, невзирая на обстоятельства и не смущаясь даже тем, что полиция уже задержала кого-то по подозрению в совершении данного преступления, выходил всякий раз на авансцену, чтобы приписать себе очередное кровавое деяние.

— Но он и в самом деле был убийцей, — настаивал смущенный Мак-Эллистер. — Рядом с трупом Борн неизменно оставлял особые, свои собственные знаки. Об этом всем было известно.

— Этими знаками пользовались многие, господин советник. Вводящий в заблуждение телефонный звонок в полицию, записочка, посланная по почте, черный носовой платок, найденный на месте преступления, но почему-то лишь днем позже, — все это отдельные звенья вполне определенного стратегического плана.

— Стратегического плана? О чем это вы?

— Джейсон Борн — настоящий Джейсон Борн — был осужден за убийство, но бежал из тюрьмы. Его жизнь оборвала пуля, прострелившая его голову в местечке под названием Тамкуан в последние месяцы войны во Вьетнаме: за совершенное им предательство с ним обошлись по закону джунглей. Труп его, не преданный земле, так и был оставлен разлагаться. В общем, был Борн, а затем исчез. Несколько лет спустя человек, который предал его смерти, присвоил себе имя своей жертвы, чтобы осуществить один план. И, надо сказать, осуществление этого плана уже близилось к завершению, и он действительно был бы претворен в жизнь, если бы мы не приостановили его реализацию.

— Приостановили? Но почему?

— Мы потеряли контроль за развитием событий. Этот человек — наш безумной отваги тайный агент, использовавший в течение трех лет имя Джейсона Борна, — был ранен, и, как следствие этого, у него развилась амнезия. Он не мог вспомнить ни кто он на самом деле, ни чью роль играл.

— О Господи!