Превозмоганец-прогрессор 8

Атакуя сразу в пяти местах и заставляя генералов противника делить свои войска на такое же количество отрядов, свои силы граф Приарский организовал в два кулака, которыми намеревался окружить и полностью уничтожить дружины ригасских владетелей.

Свои кавалерийские и пехотные полки Егоров поделил поровну, уравновесив силы южного и северного флангов.

Явного численного преимущества не было ни у одной из сторон. Поэтому землянин собирался воевать не числом, а умением.

Когда батальон вышел к реке, ригасцы на противоположном берегу успели построиться. Из основного лагеря подкрепление к ним ещё не подошло, но ждать этого наверняка оставалось недолго. И Игорь без задержки дал сигнал своим артиллеристам начинать работу.

Из книг и фильмов Егоров знал, что перед сражениями во времена земного средневековья враги оскорбляли друг друга, и словами, и жестами, и демонстрацией противнику срамных частей тела.

В Орване такой ерундой вояки не занимались, однако, на громкие угрозы врагу не скупились. Только, если ригасцы, которых по примерным прикидкам Игоря было почти тысяча, рассчитывали на своё количественное превосходство и скорую подмогу, то у гирфельцев имелось кое-что более конкретное.

Дружинники Фельмира и Нарвера онагров ещё ни разу не видели, поэтому при виде странных телег насторожились, но не испугались. Пока первые четыре ядра не влетели в их сомкнутый строй.

Стрельбу артиллеристы землянина начали вести практически в упор — семьдесят-восемьдесят метров — и последствия попаданий оказались впечатляющими, ни под Варом, ни под Гжаром землянин такого не наблюдал.

Камни прошили десятишереножный строй насквозь, одним только залпом убив и изувечив почти полсотни врагов.

Вопли ярости и крики боли не успели стихнуть, как бравые, натренированные расчёты метателей сделали второй залп с таким же результатом. Третья партия снарядов полетела уже в отступавший и разбегавшийся строй.

— Корсан, чего эти олухи рты разинули?! — крикнул попаданец лэну, — Давайте живее!

Толпа строителей переправы, подгоняемая древками копий, кинулась в воду. Одни держали, от сплава лодки, а другие поверх бортов судёнышек начали укладывать подготовленные проёмы настила.

Менее, чем через десять минут, конструкция была полностью готова, и по ней на захват плацдарма дружно устремился батальон мечников.

Когда дружинники продвинулись от реки метров на двести, гоня дезорганизованного врага и добивая раненых ригасцев, граф Приарский повернул голову к горнисту.

— Труби атаку, мой друг, — приказал он.

Глава 22

Сигнал горна «тревога», прозвучавший со стороны соседней переправы, оказался для Егорова неожиданным, хотя подсознательно Игорь уже понимал, что события развиваются не совсем так, как он рассчитывал. Слишком легко после прорыва обороны ригасцев удалось разгромить спешивших им на подмогу конных дружинников.

— Помощь количественно мала, — сказал попаданец вслух то, что начало складываться у него в голове.

— Не меньше тысячи было, — уточнил мысль командующего капитан.

— А мы ждали две-три. Получается, что старики Фельмар и Нервер не стали слишком распылять свои силы. Ого, Корсан, слышишь? — Игорь повернул голову в сторону, откуда вновь раздался сигнал горна, предупреждающий об опасности, и крикнул полковнику Битнигу, командиру второго кавалерийского, — Виконт! Планы меняются! Разворачивай своих к третьей переправе! И к Тумнеру пошли кого-нибудь, — распорядился он и насчёт другого отряда всадников.

Высокий черноволосый полковник — зря попаданец одно время с недоверием относился к этому дуэлянту и бабнику, офицер оказался весьма толковый — поднял над головой меч в знак того, что команду услышал, уяснил и приступил к её выполнению.

К этому времени враг в районе южного брода, где сейчас находился командующий граф Приарский, был почти полностью разгромлен. Что и не удивительно, отличная задумка землянина по форсированию реки и пятикратное превосходство в живой силе позволили гирфельцам быстро сломить сопротивление врага.

Ригассцы давно бы уже обратились в бегство, но из-за своей изначально неудачной конфигурации боевого построения оказались прижатыми к заболоченной пойме левобережья Нужи, и теперь им оставалось либо погибать, либо сдаваться. И всё большее количество дружинников врага начинало принимать второе решение.

До Дугая отсюда чуть больше часа скачки, и в замыслах Егорова было попытаться силами кавалерии взять этот крупный город, что называется, на зевок.

Пусть минимальный, но был шанс того, что старики-генералы не догадаются послать в город гонцов с предупреждением о наступлении гирфельцев, а городская стража, дугайский пехотный и три сотни егерей-пограничников, во время отдыха от несения службы квартировавшихся при своём штабе, а также отряды городского ополчения не успеют собраться для организованного сопротивления.

Через наведённую переправу проходил последний полк, и маршал, оставив один пехотный полк добивать и пленять ригасских вояк, с двумя остальными ускоренно двинулся к лагерю врага.