Превратности любви

Когда Джорджи умолкла, Седж повернулся к Роберту. Теперь он немного оттаял, хотя до конца и не был уверен в том, что Роберт и Джорджи встретились в парке случайно.

— Моя жена пригласила вас на прием, и вы вольны принять ее приглашение либо отказаться, — сухо проговорил он. — Но позвольте мне предупредить вас, Линдхарст: если вы придете в мой дом, то обязаны вести себя, как подобает благовоспитанному джентльмену, и относиться с почтением к присутствующим дамам. Я имею в виду не только Джорджану, но и других женщин тоже. Я не позволю вам совращать девушек, пока вы находитесь под моей крышей.

Роберт был оскорблен этими незаслуженными обвинениями.

— Кто вы такой, Седжемур, чтобы приказывать… — начал было он, но Джорджи поспешила вмешаться.

— О, Робин, вы ведь придете, правда? У Гаса создалось ошибочное представление о вас, но виной тому все эти лживые слухи. — Она с заговорщическим видом улыбнулась Роберту и добавила: — Но скоро мой муж убедится в том, что вы — человек чести и истинный джентльмен.

Роберт сказал, что, быть может, заглянет ненадолго, и, попрощавшись, направился к своей лошади, привязанной к дереву. Седж смотрел ему вслед, сузив глаза. Он все еще видел в Роберте своего соперника и был страшно раздосадован, что застал Джорджи с ним на следующее утро после того, как они познали вместе настоящую близость.

Седж отказался от своей идеи усадить Джорджи на лошадь и вернуться с ней домой, чтобы снова заняться любовью. Встреча с Робертом испортила ему настроение. Он оставил ее в парке с Рафасом и лакеем, а сам решил предпринять длинную верховую прогулку в надежде, что это поможет ему успокоиться.

Они не видели друг друга до самого вечера, пока не пришло время ехать на праздничный вечер в Воксхолл Гарденс, где они условились встретиться с группой друзей. Седж поужинал один, Джорджи решила обойтись без ужина, зная, что во время празднества будут подаваться самые изысканные яства.

Она надела платье из бледно-желтого люстрина с длинным рукавом и высоким воротником. В более легком наряде она могла замерзнуть, ведь торжество будет проходить на открытом воздухе. Разглядывая свое отражение в зеркале, она подумала, что после праздничного ужина уговорит Седжа прогуляться с ней по саду. Она уже бывала раньше в Воксхолл Гарденс и знала, насколько великолепен этот огромный сад. А главное, там много темных аллей, где они смогут остаться одни. Не случайно эти аллеи называли «Аллеями Любовников». Она скажет Седжу, что хочет посмотреть «Аллеи Любовников», и попросит проводить ее туда. А там, вдали от посторонних глаз, они последуют примеру всех молодых пар, которые испокон веков использовали это место для любовных свиданий.

Радостное возбуждение овладело ею в предвкушении того, что ожидало ее позднее.

Седж пребывал во взбудораженном состоянии. Весь день он боролся с желанием пойти к Джорджи, заключить ее в объятия, осыпать ласками и поцелуями… Но после того, что случилось утром, он не знал, может ли ей доверять. Он должен проявить осторожность и понаблюдать за ней, прежде чем отдаваться во власть эмоций. Быть может, она вовсе и не испытывала к нему того, что испытывал к ней он. Седж был зол на себя самого за то, что поддался на ее уговоры и позволил Линдхарсту посетить их прием. Он должен был запретить этому человеку появляться в их доме и вообще приближаться к Джорджи. Конечно, он проявил слабость, но в ту минуту он был просто не в силах отказать ей. Близость Джорджи действовала на него умиротворяюще, ей удавалось умерить его гнев одним только прикосновением, одним взглядом. Она управляла им, заставляя исполнять все ее желания и капризы… Но этому надо положить конец. Он ведь решил, что должен подчинить ее своей воле, а пока все получилось совсем наоборот.

По дороге в Воксхолл Гарденс Джорджи оживленно болтала, перескакивая с одной темы на другую. Седж слушал лишь вполуха ее болтовню, время от времени улыбаясь, когда ее взгляд останавливался на его лице. Он обнимал ее за плечи и держал ее руку в своей, играя пальцами. Ее близость снова пробудила в нем нежность и желание, и он уже успел забыть о виденной им утром сцене.

Макс, Генри, Шарлотта и леди Уайдкомб уже поджидали их за отведенным им столиком. Столики располагались под сенью деревьев и были отгорожены друг от друга низкими ширмами. Заметив друзей, Седж и Джорджи направились к ним, но, не дойдя нескольких шагов, Седж вдруг вздрогнул и замер на месте. Проследив за его взглядом, Джорджи увидела леди Карстэрс, занимающую соседний столик вместе с мисс Грэгсон и какой-то пожилой парой. Леди Дайана сидела вполоборота, облокотившись о ширму, и беседовала с Максом. Она была сногсшибательно красива в платье из белой органзы, которое придавало ее облику неземное очарование. Ее белокурые локоны были искусно забраны наверх и украшены серебристо-серым атласным бантом.

Увидев Седжа, Дайана умолкла, и на ее лице изобразилось удивление. Но в следующее мгновение она снова овладела собой и продолжала прерванный разговор.