Превратности судьбы

За обедом Пьер ничем не удивил. К моей радости, пища была простая, самая обычная. Видимо, Эстер берегла свою фигуру и потому не позволяла здесь особенных изысков. Впрочем, это не касалось выпивки. Пьер, как выяснилось, очень гордился своим винным погребком. Это означало, что экскурсия туда мне предстояла в самом скором времени.

– А давайте-ка по случаю приезда дорогих гостей выпьем русской водки.

К этому времени мы уже расправились с обедом и перешли в гостиную.

– Спасибо, Пьер, но водки я теперь совсем не пью. Разве что только от простуды, да и то – коньяк гораздо лучше помогает.

– Можно и коньяку, – Пьер подошёл к бару и поискал взглядом знакомую бутылку. – Тебе «Курвуазье» или лучше «Хеннесси»?

– Если есть, то я бы предпочёл «Дербент».

– В отсутствии патриотизма тебя не упрекнёшь, – заулыбался Пьер. – Да где же он? Я ведь специально к твоему приезду заказал… Ах, вот же!

– Когда только успел?

– Срочный заказ здесь доставляют вертолётом! – с гордостью сообщил мне Пьер. – У нас с этим нет проблем.

– Не верьте ему, Влад! Мы ещё в прошлом году на всякий случай целый ящик закупили, – Эстер рассмеялась, довольная тем, что удалось разоблачить уловку мужа.

– И надо же, как повезло с женой! – Пьер, и в самом деле, был слегка расстроен. – Катрин, вы такая же правдивая?

– Ну, если это касается вина, тут я на Влада полагаюсь полностью.

– Вот, Эстер, с кого надо брать пример. А ты в своём кибуце нахваталась мудростей из иудейского талмуда.

– И тем горжусь! – воскликнула Эстер. – Катрин, у меня к тебе такой вопрос. В том, что касается вин, ты Владу доверяешь. А в остальном? – и посмотрела внимательно, словно бы с тайным смыслом.

Тут я не мог смолчать:

– Пардон, пардон! Я возражаю! Эстер, это нечестно. Пригласили в гости, а учиняете допрос.

– Ага! Есть, значит, что скрывать! Значит, есть пятна и на Солнце! – тут уже Пьер встал на сторону жены.

– Ладно, ладно! Катрин, если хочешь, отвечай, – я не стал больше возражать.

Катрин задумалась. Это и понятно. В истории нашего недолгого знакомства, и десять лет назад, и теперь, в Гренобле, было столько всего – требуется время, чтобы разобраться. И всё же, мне думается, я доказал, что Катрин может положиться на меня.

Примерно так она и отвечала:

– Вы знаете, Эстер, для меня всё это слишком серьёзно. Мы с Владом столько пережили вместе, хватило бы даже на большой роман. И, несмотря на сомнения, которые я иногда испытывала по отношению к нему, он не позволил себе ни разу обмануть меня или предать.

– Прекрасно сказано, Катрин! – Пьер явно был растроган этой краткой речью. – У вас несомненный дар находить душевные слова, которые способны дойти до самого сердца, даже такого грубого, ко всему привычного, как у меня. Господа! За это стоит выпить! Пьём за Катрин и её доблестного рыцаря, – и тут же уточнил. – До дна! До дна!

Вот только рыцарского звания мне не хватало! Нет, как-нибудь обойдусь без этого. Да и по поводу своей доблести я не испытывал иллюзий. Хотя, возможно, в чём-то Пьер был прав.

– Хороший коньяк! – я даже прицокнул языком. – Видимо, для тебя делают особого разлива. Да если б знал, я бы ещё раньше прикатил.

– А можешь вообще никуда не уезжать. Места вдоволь. Да вот и мы с Эстер то в Штатах на полгода, то в Париже…

– Да, да! Это хорошая мысль! – подхватила Эстер. – Мы здесь не часто принимаем гостей. В основном, это в Париже, там удобнее. А здесь, только если званый вечер по случаю презентации нового фильма или какой-то особый юбилей …

– До круглой даты нам ещё надо бы дожить, это не скоро, – уточнил Пьер. – Так что, Катрин, принимаешь предложение?

– Да ведь я уже сказала. У нас всё решает Влад, а я не возражаю.

– Вот то, о чём всегда мечтал. Патриархат как идеал семьи!

Это сказал не я. Пьер был помешан на семейных отношениях, его волновал вопрос: на чём держится супружеский союз? Поверить в то, что нужна лишь взаимная любовь, он никак не мог. Видимо, потому, что жене неоднократно изменял. Он всё пытался отыскать какие-то иные ценности, какие-то другие обстоятельства, которые объединяют. Вот, скажем, дети, общий дом, деловые интересы… Детей у них не было. Правда, у Пьера был сын от первой жены, но он работал где-то там, за океаном.

Поскольку эта тема меня не очень увлекала, по крайней мере, именно сейчас, я постарался перевести разговор снова на коньяк, а там уж кто знает, куда нас это заведёт. Хотя напиваться этим вечером я не собирался.

– Да, замечательный напиток! Но так уж устроен человек, что, если у него нет вкуса, всё что остаётся – это любоваться этикеткой и изображать неописуемый восторг.

– Влад, если честно, ты не прав! – возразила Эстер, она отдавала дань шампанскому. – При чем тут вкус? Ваш коньяк – это же вовсе не коньяк. Коньяки делают во Франции.