Прежде чем ты меня убьёшь

Мужчина польщенно улыбнулся.

– Так… мне строить такой же побольше?

Я помолчала, уже желая сказать ему «да», однако мой рот не смог этого сделать, хуже того, даже мысленно не сумев толком объяснить причину сего.

Неужели мои обиды были сильнее будущего счастья? Я так слаба, что не могу двигаться дальше?

Яков, вопреки всему, положил свою руку на мою.

– Ничего. Ответишь мне, когда сумеешь. Я подожду.

Я благодарно улыбнулась и, не задумываясь, в ответ нежно сжала его ладонь, чувствуя его заботу о моих чувствах.

К слову, дождь не прекратился и тогда, поэтому мужчина решил отменить свои дела, оставаясь дома и распивая со мной чай. Позже я узнала, когда Яков чихнул, что он… простудился.

На мой удивленный взгляд мужчина улыбнулся.

– У меня ослаб иммунитет, когда я делал операцию Анфисе. Я очень сильно нервничал, а пить нельзя было, да и не спал толком эту неделю. Мои травы не успели пока полностью восстановить мне иммунитет, а тут я ещё сильно промок.

Я помолчала, мысленно отметив, что это было довольно заботливо с его стороны: зная всё это, он отдал мне своё пальто.

– Что я могу сделать? Может, за травами сходить? Суп сварить?

Мужчина улыбнулся.

– Суп был бы кстати.

Вечер я потратила, чтобы приготовить бульон, а ночью – просыпалась и трогала лоб, отмечая, что Яков был чуть теплее обычного, однако мужчина спал всё тёмное время суток, чего раньше я не наблюдала.

Это было… странным, но я и вправду за него переживала, не смотря на всё произошедшее ранее…

Утром он ушёл, почувствовав себя лучше, но к обеду вернулся. До этого времени во мне дрались две сущности: первая хотела его предупредить о ракете, вторая – промолчать, ведь я всё ещё хотела свободной жизни.

В конечном счёте, я решила просто уйти в спортзал, пустив всё на самотёк.

Пусть будет как будет.

Однако заниматься на тренажёрах не было настроения, зная, что мужчину ждёт, поэтому, выдохнув, я приняла решение предупредить его как можно скорее, начиная бежать и оставляя на потом разговор о том, что я об этом всё-таки знала, но…резко раздавшийся взрыв остановил меня, вынудив упасть на пол. Я посмотрела на время, удивившись, что они решили закинуть её на 5 минут раньше, пока не вспомнила, что говорила о «погрешности». Почти сразу на улице, тем временем, послышались какие-то выстрелы с разных сторон в хаотичном порядке.

Подождав несколько минут, я открыла люк и осмотрелась: дома не было, зато сидел Яков за какой-то дощечкой и кидал какие-то бомбы в лес за опушку.

Увидев меня, он сказал:

– Спрячься! Быстро!

Так и поступив, ведь под выстрелами было слишком небезопасно бежать и неизвестно, будет ли мне лучше у мистера Арханделя, я принялась ждать. Минуты тянулись в часы, но, в конечном счёте, мужчина спустился быстрее, чем я предполагала. У него была вся нога в ожогах, он сильно хромал.

Подбежав, я, пустив свою футболку на тряпки, перебинтовала, как только смогла. Яков меня направлял, так что я справилась довольно шустро.

– Я их… всех истребил, они еще долго не пожалуют, это точно, но… я чувствую себя так дряно. Ты… можешь уходить, как и хотела… еще с самого начала… теперь там безопасно для тебя… мистера Арханделя больше нет.

Я нахмурилась.

– Ты о чем?

– О том. Я… я не смогу быстро передвигаться пока… чувствую себя слишком хуёво, давно не болел, не успел… отбежать далеко на время взрыва, а теперь ещё и нога. Так что…так что теперь ты можешь от меня уйти, и я тебя точно не догоню.

Я заколебалась.

Это был тот самый шанс, за который я так отчаянно боролась, но, видя, как мужчина, возможно, умирает прямо на моих руках, что ещё больше добавляло мне ужаса, мне неожиданно стало… страшно за его жизнь.

А вид его ноги и вовсе меня съежил.

Не знаю как, но обиды как-то вмиг ушли на второй план, по крайней мере, пока ему не станет лучше. Это всё было заменено… жутью, которая была продиктована реально возможной смертью мужчины.

Постелив ему в спортзале, я вышла наверх поискать, что осталось. Я нашла антисептик, немного еды и пару статуэток.

Дома больше не было, как бы странно это не звучало для меня. Моя мечта сбылась, и я была свободной, но отчего-то счастливой я себя не чувствовала.

Возможно, Яков был прав: меня ничего сильнее не обманывало моего же мнения… видимо, позволю себе добавить, пока реальность не столкнёт меня с чем-то более жестоким, заставляющим меня забыть свои же заблуждения вместе с уязвлением от горького с ним, как бы тяжело это ни было, в любом случае, не давать пока своим эмоциям ослеплять меня и моё будущее.

Вернувшись, я поухаживала за Яковым, ложась рядом, отметив, что и сама дрожу, нервничая.

Яков пошевелился и закашлялся.

– Я думал… ты ушла.

Я положила руку ему на грудь:

– Думаю, я ещё долго не смогу тебя простить за всё… я думаю, что имею право обижаться, ведь ты не сможешь отменить мои слёзы, переживания, потраченные нервы, дни в заточении…

– И ты пришла… мне всё это припомнить? Напоследок… так сказать?

Я слегка его толкнула, однако даже от этого он скривился.