Прежде чем вернется прошлое

— Скажи мне, Эмили, что же мы имеем? Конечно, у нас есть здоровье, и я благодарен Господу за это. Мы владеем пребывающим в плачевном состоянии ранчо. И у тебя вскоре появится ребенок. Но у нас нет друг друга. И никогда не будет. — С мрачным выражением лица он указал в сторону дома. — И у нас никогда не будет того, что есть у твоих родителей. Или у твоих тетей и дядей.

Гнев бурлил в Эмили.

— А чей это был выбор, Купер?

— Твой! Ты сделала его, выйдя десять лет назад замуж за Кеннета.

Она не смогла сдержаться и размахнулась. Купер перехватил ее руку и удержал за запястье.

— Наверное, тебе становится легче, когда перекладываешь всю вину на меня и Кеннета. Но, Купер, посмотри правде в глаза. Твоего брата уже нет.

Его пальцы вокруг ее запястья сжались сильнее, выражение лица стало зловещим.

— Кеннет никогда не исчезнет из твоей жизни! У тебя остался его ребенок. Как, ты думаешь, я себя должен чувствовать?

— Как эгоистичный ублюдок! — огрызнулась она.

— Если ты собираешься постоянно обзывать меня, то мне остается только соответствовать этим прозвищам, — проговорил он и обхватил ее обеими руками.

Ее рот раскрылся, и Купер, не колеблясь, воспользовался этим. Он наклонил голову и губами поймал удивленный возглас, так и не слетевший с ее языка. Счастье снова быть в его объятьях быстро вытеснило злость, и через несколько секунд она целовала его со страстью, удивившей ее саму.

Негромкое ржание лошади прервало их горячий поцелуй. Не успел Купер отпустить Эмили, как дверь в конюшню открылась и на пороге появился Гарлан.

— Вот вы где, — жизнерадостно воскликнул он, заметив их. — Роуз забеспокоилась, когда не нашла Эмили в спальне.

— Как раз туда она и собирается, Гарлан.

— Купер!

Проигнорировав ее восклицание, Купер легонько подтолкнул Эмили к отцу.

— Иногда вашей дочери приходится напоминать о ее положении.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В середине декабря Купер решил, что пришло время отправляться на аукцион в Розвелл. Заграждения, над которыми он работал на западном пастбище, уже были готовы, а цены на скот стали минимальными. Менее чем через три месяца Эмили родит, а он попрощается с ней и с ранчо. Так что если он хочет приобрести новый скот, то должен сделать это сейчас.

— Я готова.

Купер взглянул на входящую в кухню Эмили поверх чашки кофе. На ней были коричневые вельветовые брюки и свитер под горлышко. Эти вещи были из тех, которые он купил ей перед Днем Благодарения. Он знал, что она все их считает выходными и поэтому надевает, только когда едет куда-то или когда приходят гости.

— Ты никуда не едешь! — отрезал он.

Самоуверенно улыбнувшись, Эмили бросила пальто на спинку стула и налила себе полчашки кофе.

— Я выгляжу больной? Или просто глупой?

Купер покачал головой.

— Ни то, ни другое.

— Тогда не спорь. Мы теряем время. Нам надо приехать до начала аукциона. Я не хочу покупать скот, предварительно не осмотрев его.

Купер вскочил на ноги.

— Я думал, что покупкой скота занимаюсь я.

Она мило улыбнулась ему, застегивая пальто.

— Может быть, ты даешь деньги. Но я буду вести хозяйство, когда ты уедешь. Думаю, это дает мне право голоса.

— Черт, Эмили, если ты заболеешь…

— Я не заболею! — Она обмотала черным шарфом шею и направилась к двери. — Если я устану, то попрошу тебя снять комнату в мотеле, и мы вернемся завтра.

Он ни за что не останется с Эмили на ночь в мотеле! Его начинала бить дрожь от одной мысли об этом.

— Ладно, ладно, — отступил он. — Ты выиграла, поехали. Уже семь, а до Розвелла полтора часа пути.

По дороге Купер решил, что правильно поступил, взяв с собой Эмили. Каждый раз, когда он смотрел на нее, она улыбалась, путешествие доставляло ей явное удовольствие.

— Вы с Кеннетом часто выезжали из дома?

Эмили повернулась к нему. Зачем он продолжает задавать такие вопросы? Это все равно что ворошить пепел.

— Выезжали? — переспросила она. — Ты имеешь в виду — по особым случаям?

— По любым случаям. Например, как мы сегодня, — пояснил он.

Эмили покачала головой.

— Не слишком много. Кеннет не любил покидать ранчо, если только не возникало крайней необходимости. Он никогда не был таким, как ты, Купер. Он не любил ни приключения, ни азарт.

— Не думал, что ты такого обо мне мнения.

— Купер, не отрицай, ты никогда не был домашним человеком.

Пожав плечами, он сказал:

— Наверное, я был слишком самоуверен, полагал, что смогу выиграть. Я никогда не видел в этом способе зарабатывания денег ничего азартного.

— Я имела в виду твою жизнь. Участники родео погибают каждый год. Ты никогда не думал… ты не думаешь об опасности?

— Я бы солгал, если бы сказал, что такая мысль ни разу не посещала меня. Особенно когда мои товарищи ломали шею или позвоночник. Но страх смерти никогда не преследовал меня.

— Хоть иногда ты и бываешь невыносим, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось… — сказала она, глядя прямо перед собой на дорогу.

Вся жизнь Эмили прошла на ферме. Она была дочерью фермера, позже стала женой фермера. Аукционов по продаже скота она повидала достаточно. И с уверенностью могла сказать, что не видела худших коров, чем в этот раз.

— Зато дешево, — усмехнулся Купер.