Президент

— Принято, — Сергей продолжил наращивать мощность двигателей.

Гравитация на звездолёте плавно изменялась, компенсаторы подстраивались под новое ускорение. Детекторы бесстрастно фиксировали увеличение скорости. Время неумолимо отсчитывали большие часы, расположенные над главным пультом.

— Проверить состояние всех систем, — отдал команду Сергей, когда гравитация на корабле перестала изменяться.

В ответ стали раздаваться отчёты из различных отсеков и служб звездолёта. За этой необходимой работой незаметно приблизилось время броска.

— Внимание, приготовиться к броску. Сверхсветовой привод включится через десять минут, — объявил Сергей.

Те, кто наблюдал за стартом звездолёта через мощные телескопы и на мониторах камер слежения, установленных в разных точках солнечной системы, с замиранием сердца следили, как ускоряется красивый и стремительный корабль. Несколько часов подряд люди не отходили от экранов телевизоров, транслировавших в прямом эфире старт звездолёта.

Кроме праздных зрителей, которые составляли большинство населения планеты, за стартом наблюдали учёные, записывая всю информацию в компьютеры для дальнейшего изучения.

Вздох разочарования вырвался у простых людей сразу после ухода звездолёта в бросок. Ещё секунду назад на экранах был виден размазанный силуэт корабля, а в следующую секунду он исчез.

После выхода корабля в обычное пространство Сергей скомандовал:

— Осмотреться в отсеках, доложить о состоянии обслуживаемых систем звездолёта.

Летевший с субсветовой скоростью звездолёт находился в состоянии свободного полёта. Установленная на корабле система искусственной гравитации избавила экипаж от неприятностей связанных с невесомостью.

Отпустив вахту помогать снимать показания многочисленных датчиков, установленных в различных отсеках звездолёта, Сергей остался в рубке в одиночестве. Он сидел в кресле и с наслаждением рассматривал россыпь звёзд, светившуюся на экране главного обзора.

— Это и есть твой мир? — голос Риты заставил Сергея вздрогнуть.

Она неслышно вошла в открытый проём рубки, и, встав за его спиной, рассматривала панораму звёздного неба.

— Когда-то я мечтал о Земле, — задумчиво произнёс Сергей, — ничего не хотел больше чем пожить на земле. Но это действительно мой мир. На Земле я скучал по звёздам, до которых можно дотронуться рукой.

— Да, здесь красиво, — согласилась Рита, и, помолчав, добавила, — только чувствуешь себя маленькой букашкой.

Разговаривая с Ритой, Сергей начал снимать показания дальномеров, определяя местоположение звездолёта в пространстве.

— Мне хочется, чтобы земляне двигались по пути своего развития и не встречали тех преград, что вставали перед Землёй моего мира. Сейчас Земле угрожает перенаселение и возможно войны. В моём мире чудом удалось избежать гибели всей цивилизации, но своим присутствием я изменил этот мир и теперь не уверен, что людям удастся вовремя остановиться. Открыв человечеству большой космос, я надеюсь предотвратить грядущие войны.

— А ты не боишься, что люди окажутся неготовыми к твоему дару? — спросила Рита, задумчиво рассматривая звёзды.

— Боюсь, — признался Сергей и хмыкнул, — за небольшим исключением, человечество ещё не доросло до космических дорог.

Разговор прервали доклады о состоянии звездолёта, начавшие поступать из различных отсеков. Увидев, что Сергею не до отвлечённых разговоров, Рита покинула рубку и направилась в медотсек — свою епархию, снимать показания медицинских датчиков, имевшихся у каждого члена экипажа.

Выслушав все доклады и крякнув от удовлетворения, Сергей включил внутрикорабельный селектор и вызвал обоих штурманов.

— Капитан, вызывали? — практически хором спросили штурманы, войдя в рубку.

Мужчины сильно отличались один от другого. Если один был высок и несколько худощав, то второй имел рост не более ста шестидесяти сантиметров и приличный живот. Экипаж за глаза называл штурманов близнюками, имея в виду фамилии и отчества.

Высокого штурмана звали Тихон Николаевич Иванов, а коротышку — Егор Николаевич Иванов. Оба штурмана служили в подводном флоте и не видели большой разницы между подводной лодкой и звездолётом. Зная про своё прозвище, они нисколько не обижались на него, а даже подыгрывали экипажу своим поведением.

— Значит так, — Сергей повернулся к штурманам, — прошу вас рассчитать курс звездолёта на оставшийся путь. Считайте каждый самостоятельно, посмотрим, что из этого получится.

Заняв, самые удалённые друг от друга терминалы компьютеров, штурманы приступили к прокладке курса. Минут десять пролетели в молчании. За это время в рубку начали возвращаться члены экипажа, чтобы продолжить свою вахту, но, подчиняясь жестам Сергея, не шумели, расположившись за спинами штурманов.

— Я готов, — сообщил Тихон и посмотрел на своего коллегу, продолжавшего считать.

— Отлично, — Сергей посмотрел на таймер и добавил, — докладывайте.

— Товарищ президент… — начал говорить Тихон.

— Отставить, — перебил его Сергей, — здесь я простой капитан, это звучит короче и соответствует истине.

Тихон кивнул головой, соглашаясь с доводами Сергея, и продолжил своё обоснование курса.