Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения

Он решил больше не пытаться сдвинуться с места, пока туман не рассеется. Этот снегопад не может длиться вечно. Но он замерз. Он вспотел во время подъема, и теперь холод проникал в него, через мокрые ноги, через руки, и через бедра, так как рубаха и куртка у него задрались при падении. Он стал тщательно заправлять мокрую рубаху снова в брюки, и когда он управился с этим, увидел, что его руки в крови. Должно быть он поранился. Только тогда, когда он достал носовой платок и вытер им ладони, он ощутил, как они у него горели. Глубокая ссадина тянулась через всю его левую ладонь, сильный порез, и еще множество царапин на правой руке. Он зажал рану платком. Потом он скомкал платок, сжал его в левой руке и ощупал правой рукой больное место на груди. Два нижних ребра отзывались болью на малейшее прикосновение. Возможно, они были сломаны.

Баумбергер потянулся за своим мобильником в нагрудном кармане. К своему облегчению он нашел его на месте, но тот продолжал показывать все то же отсутствие связи: «только экстренные вызовы!»

Итак, решился он, тогда с Божьей помощью пусть будет экстренный вызов, он набрал номер 117 и нажал клавишу «YES». В квадратике появился приказ: «соединение 117», и тотчас же снова: «только экстренные вызовы!». Он не поверил своим глазам. «Это же экстренный вызов!» накричал он на свой аппарат и еще раз повторил операцию, но он уже понимал, что это ни к чему не приведет. Слишком часто он уже убеждался, что все современные аппараты настроены к нему враждебно и что они бессовестно его обманывают и надувают.

Он осторожно сделал глубокий вдох и закричал громко, как только мог: «Спасите!» Он был очень испуган. Еще ни разу в его жизни ему не приходилось выкрикивать это слово, и он еще не хотел верить, что именно теперь оно ему понадобилось. Ему ответила зловещая тишина. Ему показалось, что здесь не хватило силы гласных звуков, и в своем следующем зове он снова прокричал «Алло!» с очень долгим А и протяжным О. Но и тут никакого ответа.

Его мучила жажда. Жареный картофель, который ему подали в Седруне к сосискам, оказался слишком соленым. Нет ли здесь где-нибудь поблизости ручья? Нет, ничего. Только ветер, неутомимый. Возле него на уступе был кустик альпийской розы, на листьях которой уже лежали белые хлопья. Баумбергер медленно наклонился и попытался слизнуть снег с листьев, но это утоляло жажду не больше, чем пивная пена. А если ему теперь придется здесь провести всю ночь? «Алло! — закричал он неожиданно громко. — Алло, помогите!» Никакого ответа. Он обследовал правой рукой карманы брюк и куртки с правой стороны, и также левый нагрудный карман, затем проделал то же самое левой рукой, что оказалось не так просто из-за боли в суставе и кровоточащей раны. В нагрудном кармане своей рубашки он нашел кусочек сахара, который он захватил в ресторане на перевале. Он обычно пил кофе без сахара, и каждый раз брал сахар, поданный к нему, с собой. Когда он дома предлагал гостям кофе, он выставлял к нему большую стеклянную сахарницу, полную пакетиков с сахаром. С тех пор как умерла его жена, сахарница была переполнена, но он не отказывался от этой своей привычки. Внимание, сказал он себе здесь, внимание, Баумбергер, это твой провиант.

Он снова достал мобильный телефон, еще раз набрал 117, прибор еще раз подтвердил соединение с номером 117, и снова то же издевательское сообщение, что доступен только экстренный вызов. «Дрянь, — выдавил он, — проклятая дрянь», и потом проревел отчаянно: «Алло! Помогите!» — и снова тянул гласные И и Е, насколько хватало дыхания. Он уже даже не пытался вслушиваться, есть ли какой-то отклик, и размышлял, как ему быть дальше, двигаться ли в левую или в правую сторону, чтобы приблизиться к основной дороге, а следовательно и к зоне радиоприема, но он должен был себе признаться, что он так и не находит выхода. Лучше всего было бы пойти снова в гору, пока он не вернется к памятнику, и уже оттуда искать проезжую дорогу. Еще лучше было бы, если бы погода наконец прояснилась настолько, чтобы он мог уже отсюда увидеть эту дорогу. Но сумеет ли он снова подняться по такому крутому обрыву, было сомнительно, однако, быть может, склон внизу под ним окажется пологим, так что он без риска сможет спуститься напрямик. Если бы только наконец рассеялся туман.