Президент Каменного острова

В обед неподалеку от нашего дома остановилась "Волга". Колеса в грязи, бока исхлестаны ветками. От шоссе до нас двенадцать километров по проселочной дороге. Когда дождя нет, дорога хоть куда, а стоит дождю пролиться - расползается как кисель. Наверное, ночью дождь прошел, раз машина так измазалась. Из "Волги" вылез высокий человек. Обошел машину вокруг, заглянул под низ. Не знаю, что он там увидел, но лицо его стало кислым. Потом пошел в сосновый бор. Вернувшись, сел за руль и прямо по лесу, меж стволов, тихонько повел машину. В кабине сидели еще двое. Еловые лапы цеплялись за кузов, под колесами потрескивали сучки. "Волга" скоро остановилась. Дальше не проедешь: лес стоит стеной. Не только машина мотоцикл не продерется. Из кабины вылезли мальчишка и молодая женщина. Они стали выгружать из багажника свертки. Автотуристы. Палатку разворачивают. Жить тут будут. Аленка (она сидела с книжкой на крыльце) тихонько присвистнула.

- Это они, - сказала она.

Как же я сразу-то не узнал! Это была та самая "Волга", которая нас хотела подвезти, а мы отказались. Пепельная, только очень грязная. И мальчишка тот самый. Только тогда он был в черной рубахе, а сейчас в свитере. Но сегодня не он сидит за рулем, а мужчина. Наверное, знакомый его. Или дядя. Мы еще приглашали их сюда. Отец приглашал.

- Ну, теперь, рыба, держись, - негромко сказал я.

Аленка то и дело бросала в их сторону любопытные взгляды. А когда Дед с лаем побежал знакомиться, Аленка вскочила с места и помчалась за ним, крича: "Не бойтесь, он не тронет!" Они перестали устанавливать палатку, повернулись в нашу сторону и молча ждали, когда Аленка подойдет. О чем они говорили, я не слышал, только видел, как мальчишка заулыбался, а мужчина протянул Аленке руку, потом женщина. Лишь мальчишка стоял истуканом, улыбался и смотрел на Аленку. А та рукой показала на наш дом и позвала меня. Дед всех по очереди обнюхивал. Я тоже решил подойти, а то невежливо.

Мужчину звали Вячеслав Семенович, женщину - Лариса Ивановна, они муж и жена. А мальчишку - Гарик. Он, оказывается, брат Вячеслава Семеновича. Я бы никогда не подумал, что они братья. Ни капельки не похожи. Гарику шестнадцать лет. Он перешел в девятый класс. У Вячеслава Семеновича и у его жены отпуск. Они оба инженеры. Вот решили провести свой отпуск на колесах. И Гарик вместе с ними решил провести каникулы на колесах. Гарик водит машину, но прав у него пока нет.

- До Островитина далеко? - спросил Вячеслав Семенович.

Я ответил, что по воде в два раза ближе, чем по суше.

- Нам бы амфибию, - засмеялся Вячеслав Семенович.

- "Газик" хотя бы, - сказал Гарик. - Вот машина.

- У вас в деревне родственники? - спросил я.

- Дальние... - взглянув на жену, сказал Вячеслав Семенович.

- Дорога хорошая, - сказал я. - Десять минут - и в Островитине.

- Нам не к спеху, - ответил он.

Пока они натягивали палатку, мы с Аленкой повели Гарика к озеру. Пусть полюбуется. Гарик был выше меня и Аленки. Сейчас он не задавался, как тогда, за рулем, смирно шел за нами и помалкивал. И лицо у него было какое-то изумленное. Мы показали ему озеро, необитаемый остров, белый двухэтажный дом на другом берегу.

- А как насчет рыбы? - спросил Гарик.

- Ходит, - неопределенно ответил я. Мы все еще не обзавелись лодкой, и я ни разу не был на рыбалке.

- Крупная?

- Плещется, - ответил я.

Гарик вспрыгнул на опрокинутую лодку и оглядел озеро.

- Глубокое, - сказал он, - это хорошо.

- Дна не достанешь, - ответил я.

- На Черном море в прошлом году я из подводного ружья загарпунил каменного окуня и пару приличных кефалей. Весь пляж сбежался... Подумаешь, диковина! - Гарик незаметно взбил пальцами свой вьющийся светлый хохол, посмотрел на Аленку. - Есть тут какой-нибудь клуб?

- В лесу?

- Ты танцуешь? - спросил он Аленку.

- Еще как, - ответил я за нее.

- А ты, видно, бывалый танцор, - насмешливо взглянул он на меня.

- В школе второй приз отхватил, - ответил я. - За "барыню". А она... я кивнул на Аленку, - первый.

- С вами не пропадешь, - сказал Гарик.

Аленка молчала. Изредка бросала на Гарика любопытные взгляды. Я знал, что у Аленки язычок ой-е-ей! И удивлялся, почему она молчит. А Гарик продолжал снисходительно разглагольствовать:

- Люблю современные танцы... Здесь, конечно, не умеют. Деревня. Мода сюда докатывается через десять лет. Видали, какие тут брючата носят? Образца сорок девятого года.

- Кстати, твои джинсы тоже давно вышли из моды, - сказала Аленка.

Гарик опешил. Секунду он молчал, потом спросил:

- А что у вас... парни в Ленинграде носят?

- Штаны, - сказал я.

- Не люблю, когда мальчишки о тряпках говорят... - сказала Аленка.

- Действительно, - поддакнул я. Сегодня мы были с Аленкой заодно.

Гарик прикусил язык. Я видел, он покраснел. Я так и знал, что Аленка, если захочет, в два счета собьет с него спесь. Наступило неловкое молчание. Гарик, засунув руки в карманы своих прошитых белой строчкой штанов в обтяжку, покусывал губы.

- Я пишу стихи, - сказал Гарик. - Когда-нибудь почитаю...

Мы с Аленой не стали его уговаривать.

- Так много сейчас поэтов, - сказала Аленка.