Президент Каменного острова

Он каждый день придумывает нам новые прозвища. Уж кем только мы не были с Аленкой: "саблезубыми тиграми", и "ихтиозаврами", и "целакантами". Отец, кроме своих станков, любит палеонтологию. Науку о древних ископаемых. У нас в доме много всяких окаменелостей. На одном белом камне отпечатался зуб трицератопса. Я запомнил это ископаемое потому, что отец говорил о нем целый месяц. Отец очень ценит этот камень и строго-настрого запретил нам к нему прикасаться.

Однажды Аленка выбрала из отцовской коллекции камень потяжелее и придавила им деревянный круг в ведре с квашеной капустой. Древняя окаменелость взяла да и развалилась на мелкие кусочки. Отец очень расстроился. Он обозвал Аленку "игуанодоном" и сказал, что этому камню двести миллионов лет.

- Не может быть, - удивилась Аленка. Миллионы лет лежал и ничего, а тут за три дня рассыпался. Тебе, папа, подсунули ненастоящий камень.

- Мне никто не подсовывал! - возмутился отец. - Я его сам нашел в Средней Азии. Это же мел, разбойница, он боится воды.

Аленке надоели папины камни. Они лежали повсюду: на письменном столе, в тумбочке, в книжном шкафу, на полках. На них накапливалась пыль, а отец не разрешал к ним притрагиваться. Три раза он был в археологических экспедициях. И каждый раз привозил оттуда по вещевому мешку окаменелостей. Он был не прочь и еще раз на весь отпуск уехать в экспедицию. Его друзья палеонтологи - каждую весну приглашают, но отец не хочет нас оставлять на произвол судьбы. "Знаю я этих мастодонтов, - говорил он. - Оставь одних потом весь век будешь каяться".

Ом преувеличивает. Мы с Аленкой видим отца лишь вечерами. И еще в воскресенье. Это наш общий день. А так он все время пропадает на работе или в институте.

К нам подошел Гарик. В руках у него заграничный спиннинг. Гарик мельком взглянул на наш скромный улов, усмехнулся:

- Не жирно!

- Ты бы видел, какая сорвалась, - сказала Аленка.

- Всегда срываются самые большие, - ответил Гарик.

- А ты что поймал? - спросил я.

- Вдоль берега покидал, - сказал Гарик. - Так себе, мелочь.

- Покажи! - потребовала Аленка.

Повыше закатав штанины, он вошел в воду и вытащил металлический садок: мы с Аленкой так и ахнули.

В садке выгибались и подпрыгивали четыре порядочных щуки.

- Ты поймал? - спросила Аленка. Она присела на корточки и стала рассматривать щук. - Вот эту, - она осторожно дотронулась до самой крупной пальцем, - я видела вон там...

- Это она, конечно... - сказал Гарик.

На траве лежала надутая резиновая лодка. Она уже высохла и, казалось, вот-вот лопнет. Гарик взял за жабры щуку, ту самую, которую Аленка "узнала", и бросил рядом с моим окунем.

- Жертвую на уху.

- Спасибо, - сказала Аленка.

Она тут же на берегу стала чистить рыбу. Отец вспомнил, что в примусе нет горючего, и пошел заправлять его.

Я поднял в воздух легкую резиновую лодку и понес к палатке. Там мы с Гариком вывернули ниппеля, и горячий воздух с шумом и свистом вырвался из лодки. Я с удовольствием помогал Гарику. Я и не подозревал, что он такой хороший рыбак. Мне захотелось сказать ему что-нибудь приятное.

- Мы хотели утром тебя позвать...

Гарик живо обернулся.

- Чего же не позвали?

- Я думал, ты уже на озере...

- Думают индюки, - сказал он. - В другой раз не думай. Со мной без рыбы не вернулись бы...

- Завтра с утра, идет?

- А как Аленка?

- Я ее разбужу.

- Идет, - сказал Гарик.

Глава девятая

Я возился с Дедом на лужайке, когда услышал гул мотора. Он доносился со стороны бора. Гул нарастал, приближался. Не очень высоко над лесом шел вертолет. Большая тень, обгоняя его, скользнула по лужайке, на которой мы стояли с Дедом.

Вертолет поравнялся с островом и замер в воздухе. Так стрекоза останавливается на одном месте н неподвижно висит, почти незаметно вздрагивая крыльями. Лопасти быстро вращались, образуя огромный сияющий круг со спицами. Маленький хвостовой винт крутился еще быстрее и потому был совсем незаметен.

Я никогда не видел так близко висящий в воздухе вертолет. В застекленной кабине сидели три летчика. Они смотрели вниз, на остров.

И снова над соснами и елями взвился маленький прозрачный шар. На этот раз к нему была привязана рыбина, вырезанная из черного картона. Покачиваясь из стороны в сторону, она клевала то носом, то хвостом.

Еще сильнее взревел мотор, вертолет вздрогнул и полетел дальше. Тень пробежала по озеру, прыгнула на лес и помчалась по макушкам деревьев. А шар с болтающейся на нитке картонной рыбиной поднимался все выше и выше. И скоро затерялся, как тогда черный человечек, в легких перистых облаках, пришедших с юга.

Вертолет скрылся за лесом, а я все еще стоял раскрыв рот и не знал, что думать. Аленка, Гарик и Вячеслав Семенович укатили на "Волге" в районный центр за хлебом и продуктами. Отец сидит в избе и заканчивает чертеж, его лучше не трогать. Лариса Ивановна загорает на опушке. В руках у нее книга, войлочная шляпа сдвинута на глаза, чтобы лицо было в тени. Лариса Ивановна ничего не видела.