Президентский полк

— Самым естественным. Мне предложили работу в Лэнгли. Там нужны были специалисты в русский отдел. Условия меня устроили, работа понравилась. Так и дослужился до заместителя резидента.

— Какое у вас звание?

— Полковник. Но мы отвлеклись, Джордж. Вы говорили о мире в Чечне.

— За счет чего жила Чечня в эти годы мира? — продолжал Гольцов. — За счет разбоев. Угон скота, техники, захват заложников. Тех, кого не удавалось продать, превращали в рабов. До семидесяти тысяч рабов — вот сколько их было в Чечне. Самых настоящих рабов, Дон. Опустели целые соседние районы Ставропольского края. Их заселяли чеченские колонисты. Любое сопротивление подавлялось — приезжали боевики и наводили порядок. С Чечней было даже прервано железнодорожное сообщение — на поезда нападали и грабили всех подряд. Как называется такой режим, Дон?

— Криминально-этнократический.

— И за все это платила Россия. Отрывая рубли от пенсий стариков и от зарплаты учителей. Не знаю, сколько денег ушло в Чечню. Счет может идти на миллиарды. Долларов, Дон, а не рублей. И все они исчезали бесследно. Таким был этот мир в Чечне. И не вспоминайте пословицу. У нас есть и другая: не всякое лыко в строку.

— Значит ли это, Джордж, что вы поддерживаете политику президента Путина?

— Я не знаю, в чем заключается его политика. Я даже не знаю, есть ли у него вообще какая-то политика. Если он не предпринимает никаких активных действий в Чечне сознательно — я поддерживаю эту политику. Если же он ничего не делает, потому что не знает, что нужно делать, — что ж, это тоже не худший вариант.

— И многие в России думают так, как вы?

— Понятия не имею. Я говорю только о себе. У меня к вам тоже вопрос. Дон. Почему ваше правительство никак не реагирует на предупреждения нашего президента об опасности международного терроризма? Вы видите в бандитах борцов за независимость Чечни. Разве вы не понимаете, что это самые настоящие террористы?

— Это политика, Джордж. Для нас выгоднее считать Чечню внутренним делом России. Тем более, что юридически это так и есть. Мы вполне согласны с тем, что Чечня стала полигоном для террористов. Но признать это — значило бы признать и нашу ответственность за то, что происходит в Чечне. А у нас и без этого слишком много проблем. Палестинцы, косовские албанцы, афганские талибы, Иран. Поэтому нам и приходится вести такую игру.

— Вы заигрываете с террористами. Не боитесь, что доиграетесь?

Хоукер не успел ответить. Политическая дискуссия, в которую Георгия втянул цэрэушник, была прервана появлением темно-зеленого «лендровера» Яцека Михальского. Он поставил джип вплотную к «шестерке» Гольцова, молча отсоединил и выбросил в ближайший мусоросборник старый аккумулятор, так же молча вытащил из багажника новый, подсоединил и завел «шестерку». Потом заглушил, вытер ветошкой руки, захлопнул капот и только после этого обратился к Гольцову, который вместе с Хоукером вылез из «доджа» и с интересом наблюдал за действиями друга:

— Порядок. Ты ничего мне не должен. Считай, что это мой подарок к твоему дню рождения. Такие подарки я буду делать тебе каждый год. Это избавит меня от головной боли, потому что я никогда толком не знаю, что тебе подарить. И ты больше никогда не будешь будить меня по ночам из-за того, что у тебя сдох твой сраный аккумулятор. Возражения не принимаются.

— Спасибо, Яцек, — с улыбкой ответил Георгий. — Познакомься — полковник Дональд Хоукер, заместитель московского резидента Центрального разведывательного управления США.

— До чего же я люблю жизнь! — мгновенно отреагировал Яцек. — Русский ученый Пржевальский, который открыл одноименную лошадь, писал: «А еще я люблю жизнь за то, что в ней есть возможность путешествовать». А я люблю жизнь за такие вот неожиданные встречи. Привет, Дон. Если вы намерены нас завербовать, то учтите, что со мной ничего не выйдет. Я зарабатываю много даже по вашим американским меркам. А вот майора Гольцова попробуйте. Может получиться. Потому что зарплата у него всего сто тридцать долларов.

— В неделю? — удивился Хоукер.

— Если бы! В месяц!

— Господи помилуй! Джордж, это правда?

— А вы не спрашивайте у него, — посоветовал Михальский. — Вы загляните в помойку и посмотрите, на каком говне он ездил. И сразу поймете, правда это или неправда.

— Как же вы живете?

— Спокойно, — буркнул Георгий. — Потому что меня не волнуют никакие финансовые кризисы. Дон приглашает нас поужинать в Центральном доме журналиста и за ужином поговорить о проблемах, которые его волнуют. Как ты на это?

— Кто платит за ужин? — деловито осведомился Михальский.

— Правительство Соединенных Штатов, — усмехнулся Хоукер. — Из моего фонда на представительские расходы.

— Согласен, — заявил Михальский. — Кто же отказывается от халявы? Да еще за счет правительства США. Но предупреждаю, Дон: мы нанесем вашей экономике серьезный урон. Потому что я не соглашусь меньше чем на филе по-суворовски.

— О'кей, — кивнул Хоукер. — Надеюсь, наша экономика это выдержит.

3