Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

В рамках целой серии экспериментов, посвященных эффекту прайминга, Грейнджер и Уитни изучали, ускоряет ли предъявление одной буквенной цепочки чтение второй. Например, слово «garden» (англ. «сад») облегчает чтение слова «GARDEN». Это говорит о том, что эти комбинации букв имеют общий код. На самом деле, чтобы наблюдать эффект прайминга, вовсе не обязательно повторять все буквы слова. Предъявление подмножества букв – например, «grdn» – так же ускоряет чтение «GARDEN», как и слово «garden». Контрольные цепочки, в которых буквы перемешаны или же добавлены новые – например, «gtrdvn» или «dngr», – напротив, эффекта прайминга не вызывают[255]

. Это означает, что на некоторой стадии обработки цепочки «grdn» и «GARDEN» имеют одинаковый код, а «dngr» – нет. Очевидно, этот код устойчив к удалению нескольких букв, но чувствителен к их порядку. Дополнительные эксперименты показывают, что он невосприимчив и к инверсии двух последовательных букв. В результате цепочка «bagde» ускоряет чтение последующего слова «BADGE» (англ. «значок, бейдж») так же эффективно, как слово «badge»[256]

.

Вышеописанные наблюдения явно противоречат моделям чтения, согласно которым цепочки кодируются как наборы букв[257]. С этой точки зрения «bagde» и «badge» должны отличаться друг от друга так же, как «barte» и «badge»: в обоих случаях различны две буквы из пяти. Но это не так. Цепочки «bagde» and «badge» очень

похожи – настолько, что их часто путают. Вот пример из реальной жизни: бренд French Connection UK с гордостью печатает на всех своих свитерах и футболках аббревиатуру «FCUK». Владельцы компании, без сомнения, считают этот акроним привлекательным: как выяснилось, мозг покупателя автоматически связывает ее с нецензурным английским словом! Этот абстрактный эффект сходства настолько выражен, что мы с легкостью четаим цлыее пердложинея, в коротых пеперунаты вес бвукы в солвах, комре певрых и псолиднех[258]

.

Разумеется, должен существовать некий устойчивый код, способный противостоять такой алфавитной путанице. Пытаясь разгадать эту загадку, Грейнджер и Уитни пришли к идее открытых биграмм. Они предположили, что слова могут кодироваться не как перечень букв, а как перечень пар букв. Согласно предложенной ими схеме, слово «badge» кодируется десятью биграммами: BA, BD, BG, BE, AD, AG, AE, DG, DE и GE. Если две последовательные буквы поменять местами, как в «bagde», то меняется только одна биграмма (DG превращается в GD), то есть всего 10 % кода. Поскольку остальные 90 % совпадают, неудивительно, что мы легко можем прочесть «bagde» как «badge». При замене или добавлении несущественных букв – как, например, в «barte» – код меняется сильнее. Количество общих биграмм в цепочке «barte» и слове «badge» составляет всего 30 %, что объясняет отсутствие эффекта прайминга. Инверсия или удаление нескольких букв влияет на код в меньшей степени, чем вставка неподходящих букв. Цепочка «grdn» содержит все биграммы слова «garden», а цепочка «gtrdvn» – меньше половины. Именно устойчивость биграммного кода к частичным удалениям и локальным инверсиям объясняет нашу способность чатить пердложинея, в коротых бвукы песерталвены мсетами.

Еще одно преимущество биграммного кода заключается в том, что он нечувствителен к изменениям местоположения и размера. Даже если мы переместим, увеличим или уменьшим слово «badge», «b» останется слева от буквы «d», а «d» – слева от «e». Другими словами, на биграммы не влияет точное расположение и размер письменного слова. Такая схема кодирования гарантирует инвариантность.

На основании вышеописанных наблюдений Грейнджер и Уитни заключили, что письменные слова кодируются исчерпывающим перечнем составляющих их биграмм. Однако тщательный анализ показывает, что с этим выводом есть несколько проблем. Во-первых, он предполагает, что мы должны легко читать слова, буквы в которых сильно разрежены, даже нерегулярным образом. В самом деле, подобная трансформация сохраняет все биграммы и даже делает порядок букв более очевидным. И все же воспринимать эти цепочки нелегко. Другая загвоздка заключается в том, что список биграмм неоднозначен, поскольку не присваивает уникальный код каждому слову. Например, слова «nana» и «anna» содержат один и тот же набор биграмм: АА, NN, AN и NA. Если бы наша зрительная система обращала внимание только на биграммы, мы бы не могли их различать, зато легко воспринимали бы такие маловероятные комбинации букв, как «naananan», составленные из тех же биграмм, что и слово «anna».