Прямое высказывание

О современном секуляризме и кризисе его идеологических оснований. О новой – постсекулярной – ситуации, для которой характерно стирание грани между категориями религиозного и секулярного. Секуляризм приобретает признаки имплицитной религиозности, а взятая им на себя историческая миссия рационализации культуры и общественной жизни оказывается невыполнимой. Когнитивный статус верующих и неверующих один и тот же, их положение в обществе также должно быть симметричным и равноправным.

– Сегодня часто приходится слышать о том, что в секуляристском обществе верующие подвергаются дискриминации, что растет христианофобия. Исторический спор религии и секуляризма бесконечен, или он может иметь некий итог?

– Если бы не кризис секуляризма, этот спор был бы бесконечным. В теоретическом, философском смысле он действительно неразрешим. Но важно понимать, что по существу это спор двух религий.

– Исследователи могут внести в этот спор что-то новое, освежить его?

– Есть отчетливая тенденция к переосмыслению понятий и категорий в религиоведческих и культурологических подходах. В частности, в рамках такого направления, как постсекулярные исследования. Само понятие «постсекулярность» указывает на то, что в культуре возникает новое понимание секулярного и религиозного и соотношения между ними. Большой интерес представляют работы П. Бергера, Дж. Милбанка, Ю. Хабермаса, Дж. Макленана, а также многие разработки ученых Оксфордского центра исследований имплицитной религии. Важным объектом для исследования становятся процессы психологизациии религиозного, викарная религиозность.

– Что получается в итоге?

– Постепенно происходит коррекция самой постановки проблемы секулярно-религиозного. За термином «постсекулярность» появляются новые – «неорелигиозность», «неорелигиезация», все больший интерес вызывает вопрос о границах религиозного и секулярного, исследуется феномен имплицитной религии («implicit religion», термин Э. Бейли), идет постоянный поиск религиозного в секулярном, поиск «имплицитной религиозности». Это очень важно. Ведь когда человек видит подлинные истоки своих повседневных воззрений, он лучше понимает себя. Следующий этап этого движения мысли, я думаю, приведет к пересмотру теоретических оснований категорий секулярного и религиозного. В среднесрочной перспективе нас ждет именно это.

– В чем различие между секулярностью и секуляризмом?

– Она существенна. «Секулярность» – это просто нечто далекое от исторических религий, это мировосприятие, верящее в свою рациональность, объективность, естественность. «Секуляризм» – уже идеология, навязывание определенных стандартов мысли и ценностей, таких как материализм, меркантилизм, объяснение вещей «из них самих», тотальная конкуренция, политкорректность. Навязывание этих стандартов как якобы самоочевидных и единственно приличных.

– Что это значит?

– Все эти понятия априори выводятся за рамки дискуссий и не предполагают рефлексии, аргументации связанных с ними концептуальных схем. Тем самым они утверждаются в качестве символа веры, катехизиса.

– Вы упомянули о кризисе секуляризма. В чем он проявляется?

– Если коротко – в том, что секуляристское мировоззрение уже не может сохранять верность своим собственным постулатам. Например, общество потребления явно утрачивает привычку и вкус к научно-критическому восприятию мира, зато его интересуют возможности виртуальной, дополненной и смешанной реальности. Яркий пример – общественный культ трагедии, случившейся с погибшими сотрудниками «Шарли Эбдо». Главный редактор журнала «Шарли Эбдо» – Жерар Беар – говорил так: «Миллионы анонимов, все организации, главы государств и правительств, политики, интеллектуалы, публицисты, все священнослужители, которые выступили с декларацией „Je suis Charlie“, – им всем не помешает знать, что это означает: „Я – за секуляризм“ („Je suis pour la laicit'e“). Мы убеждены, что для большинства наших сторонников это не вызывает сомнений. Все же прочие пусть убираются ко всем чертям». Разве это не религиозный культ?

– Похоже на то.