Прямой наводкой по ангелу

Буквально на «перекладных», порой в товарном вагоне, без денег, голодая, Анастасия едва добралась до столицы, а здесь вновь проблема с законом — срок справки истек, жить в столице — запрещено; ни Столетова, ни его семьи в Москве нет, не проживают. Зато у Афанасьевой уже есть опыт поиска людей — нашла она командира, даже умудрилась к нему позвонить:

— Отстань! — рявкнул Столетов из Грозного.

Спешно стала Афанасьева готовиться к отъезду из Москвы, ей предложили трудоустроиться в одном из домов культуры райцентра Пензенской области.

Да мир, как водится, не без добрых людей, и повезло, что физический факультет, который она когда-то окончила — рядом, через дорогу. Встретила она случайно на улице бывшего однокурсника Максима Филатова. Филатов — фронтовик, дважды ранен, грудь и нога. После войны он продолжил обучение в родном вузе, защитил диссертацию и ныне заместитель декана.

Встрече с Афанасьевой Филатов искренне обрадовался, выслушав ее беды, вызвался помочь. Хромая, выпячивая ущербную от ранения грудь в орденах, он с настойчивостью обошел все инстанции — от милиции до ректора института. В итоге выяснилось, что факультет крайне нуждается в специалисте Афанасьевой, и милиция вроде не возражает; вот только постоянную прописку в Москве, по крайней мере пока, по закону дать не могут, да учитывая ходатайства вуза, временно, сроком на шесть месяцев, на уступку идут.

Приняли ее на работу в качестве старшего лаборанта, а когда по истечении первых шести месяцев, вновь благодаря усилиям того же Филатова, ей продлили прописку еще на шесть, появилась надежда по истечении года работы сдать экзамены и поступить в аспирантуру — это автоматически еще три года прописки в Москве, а там, как говорится, поживем — увидим.

В те годы, в свои неполные двадцать семь лет, в условиях наладившейся жизни, Анастасия Афанасьевна быстро обрела свою природную красу, и будучи в самом очаровательном для женщины возрасте, стала необычайно привлекательной. А как она играет на скрипке — чарует! Многие мужчины, молодые и не очень, ухаживали или пытались за ней ухаживать. Но Анастасия держала себя строго и достойно.

Повидавшая уже немало Анастасия понимает, что если не считать мать, то она одна-одинешенька в этом суровом мире, и посему избегает она всяких любовных и полулюбовных интриг, что греха таить, мечтает достойно замуж выйти, и есть у нее кое-кто на примете, даже не один. Но это все прожекты, а в реалии, как выходит она из дому, мать твердит:

— Ты обручена с Женей Зверевым перед Господом Богом! Бойся Бога, блюди свято эту заповедь, ни с кем даже шашни не заводи, не то покарает Он тебя и твою плоть; и будешь ты проклята и не благословлена.

— Да где же твой Женя?! — каждый раз портится настроение Анастасии.

— Этот ублюдок, вор и трус!

— Не богохульствуй, — строга мать.

— Сама выбрала, Женя твой суженый. Что предписано Богом — надо чтить, терпеть, ждать, и …

Продолжение она выслушивала вечером, а утром в спешке выбегала и уже в подъезде беззлобно говорила:

— Вот дура! — и это было не в адрес любимой матери, а как оказалось, о себе.

По ее личному жизненному плану, в первую очередь ей надо сдать экзамены в аспирантуру, которые она уверенна, что сдаст, да все равно усиленно готовится. А до этого надо подготовить документы, самое главное — характеристику с места работы, подписанную «великой» тройкой — секретарем комсомольской организации, секретарем профсоюзного комитета, и, наконец, самое-самое — секретарем партийной организации института.

И вроде проблем быть не должно. В целом — характеристика это формализм — были и небылицы пишут, как про покойника лишь хорошее говорят. Но с Афанасьевой ситуация иная. Да, фронтовик, есть орден и медали, ранена и контужена. А потом? Словом, есть о чем секретарю парткома подумать, а дума его одна — что подскажет вышестоящая организация — райком КПСС. А так, по работе нареканий нет: «трудолюбива, образованна, пользуется уважением у коллектива, принимает активное участие в общественной жизни института».

Все это правда, и более того, именно благодаря Афанасьевой на конкурсе общественных самодеятельных коллективов всей столицы их институт занял первое место лишь благодаря музыкальному мастерству Афанасьевой.

В общем, ждал секретарь парткома отмашки из райкома, там не до Афанасьевой, а время идет, документы пора подавать, а тут новогодние праздники подоспели. Как уже все привыкли — гвоздь программы скрипичное выступление Афанасьевой. Вышла она на сцену, и что она видит? Руки задрожали, чуть не сорвала концерт. В первом ряду, рядом с секретарем парткома и ректором, — сам Столетов, выпускник, а ныне почетный гость института.

— А ты похорошела, даже не узнать, — после концерта подошел к ней Столетов, и особо не церемонясь, пригласил в ресторан, намекнув, что и секретарь парткома будет там.