Прятки в темноте

— Не переживай, Танюх. Если кто-то из этих… кхм… подозреваемых держит её у себя, мы быстро их нахлобучим. Сядут ещё на пару-тройку лет сверху, — тут же отозвался мужчина, немного меня успокаивая. — Постарайся скинуть мне эсэмэс с информацией о последних передвижениях Кристины. Я обмозгую.

Я зачем-то кивнула пустоте, а затем попрощалась с Владимиром. Отключив вызов, я вышла из коридора и двинулась в сторону лестницы, чтобы поскорее вернуться к Никите и проверить, всё ли в порядке. Быть может, врач уже дал информацию о состоянии его отца и молодой человек немного успокоился.

Преодолев лестницы, я вышла на нужный этаж и подошла к лавочке, на которой должен был ждать молодой человек.

Она была пуста. Я посмотрела по сторонам в поисках парня, но его нигде не было. Придя к выводу, что он зашёл к отцу, я села и достала из кармана телефон. Я принялась излагать все передвижения Кристины в посёлке, которые мне удалось установить: про встречу с бабушкой, разговор с Тимофеем Панкратовичем и Никитой, а также посещение администрации посёлка. Когда мысль дошла до причастности подруги к мошенничеству, меня отвлёк громкий хлопок двери.

Я подумала, что это Никита вышел из палаты отца, и собиралась с ним поговорить. Подняла голову и взглянула влево, ошарашенно глядя на девушку, стоящую в конце коридора. Это была Кристина. Она стояла возле процедурного кабинета с перебинтованной ногой и передвигалась с помощью костыля.

От неожиданности я вскочила на ноги и замерла, наблюдая за тем, как медленно она двигается в мою сторону, но всё ещё не видит. У меня даже дар речи пропал в этот момент. Я всё это время искала её по всему посёлку, пока она преспокойно отлёживалась в больнице. Стоило напомнить ей, что нервные клетки не восстанавливаются.

— Я сплю, или это действительно ты? — Сомнение в реальности происходящего моментально закралось в мою голову.

Кристина остановилась в нескольких метрах от меня и подняла взгляд. Она тут же растянула на губах счастливую улыбку и ускорилась, спустя полминуты настигая меня и заключая в объятия. Я машинально повторила за ней, хотя не разделяла радости встречи.

— Ты что здесь делаешь? — Этот вопрос убил меня окончательно.

— Что я здесь делаю?! Что ты тут забыла? Я искала тебя в чёртовой глуши четыре дня! — кричала на весь коридор, но в данный момент меня абсолютно не заботило, что я могу кому-то помешать.

Кристина отошла от меня на пару шагов и виновато улыбнулась. Она положила ладошку на свою шею и склонила голову набок. Мой испепеляющий взгляд говорил о том, что терпению приходит конец, и пока она не скажет, как оказалась там, где я бы и не подумала её искать, моя реакция не смягчится.

— Присядем. — Битниковой всё ещё было нелегко стоять. Судя по гипсу, у неё был перелом.

Я послушно села на ту же самую лавку, где некоторое время назад мы сидели с Никитой, и внимательно взглянула на девушку. Та не без труда приземлилась рядом, оттягивая момент начала истории. Уверена, она будет увлекательной.

— Я и не надеялась, что ты расслышишь что-то и действительно приедешь. Связь там отвратная, как и здесь. Меня даже на улицу не выпускают. Медсёстры — звери! Просила позвонить со стационарного телефона, но они не дали, — начала она, а я тут же представила, в каком тоне Крис обычно что-то просила. Ей было чуждо понятие вежливости, поэтому чаще всего на свои просьбы она получала отказы.

— Не так важно, почему ты не позвонила. Давай начнём с того, как ты здесь оказалась. — Я решила спрашивать с конца, потому что ответ на этот вопрос всё ещё был для меня тайной. Причём со звёздочкой.

Собеседница замолчала на некоторое время, провожая взглядом проходящую мимо медицинскую сестру. Та смотрела на девушку с недовольством, и я поняла, что мои догадки о не самом приятном тоне Крис в общении с персоналом подтвердились.

Как только молодая девушка скрылась за поворотом, Битникова оттаяла и решила продолжить.

— Когда я тебе звонила, была до смерти напугана. В доме бабки творилась какая-то чертовщина: силуэты за окнами, шорохи и шаги по сеням. Ты же знаешь, как я этого боюсь, — призналась она, и меня тут же осенило.

Как я раньше не вспомнила о том, что Битникова всегда боялась подобного? Она никогда не ходила на квесты с актёрами, не смотрела с нами фильмы в жанре «ужасы» и постоянно вздрагивала от любых резких звуков.

— А уж дом, в котором живёт моя бабушка, — тихий ужас. — Я прекрасно понимала, о чём она говорит.

Должно быть, ещё с момента приезда ей стало не по себе в завешенном перевёрнутыми крестами и оберегами доме. Даже мне становилось в нём жутко, так что уж говорить о людях со слабой психикой?

Я вспомнила свою первую реакцию на силуэты, которые слишком сильно напоминали образы чертей, и осознала, что винить Битникову не в чем. Она оказалась одна в пустом доме, наполненном искусственно созданной чертовщиной. Но откуда ей было знать, что это дело рук Никиты?