Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

К. Сельтер постарался ответить на упреки относительно случая с подводной лодкой, из которого «никак нельзя делать вывод о том, что правительство Эстонии не в состоянии само защищать свой нейтралитет или, как Вы сказали, – поддержать порядок в своей стране. Еще менее следует делать из этого случая какие-либо далеко идущие выводы об отношениях между Эстонией и Советским Союзом». Относительно предложенного советской стороной пакта о взаимопомощи и базах министр иностранных дел Эстонии заявил, что у него «нет полномочий обсуждать его. Могу лишь сказать, что эти предложения идут вразрез с политикой равных отношений, нейтралитета со всеми государствами, которую Эстония, особенно в последние годы, так безупречно проводила. Эта политика настолько укоренилась в нашей стране, что Эстония не хочет, я в этом уверен, отказаться от этой политики и не хочет заключения военного союза, хотя бы и под названием пакта о взаимопомощи с великой державой, в данным случае с Советским Союзом». На это В.М. Молотов задал вполне резонный вопрос: «Кто не хочет? Вы не хотите, правящая группа не хочет, но широкие круги в Эстонии и народ хочет». Тогда Сельтер и поддержавший его А. Рей стали говорить о традиционном нейтралитете своей страны. Кроме того, «взаимоотношения военного союза с великой державой затронули бы право свободного осуществления суверенитета Эстонии и сковало бы мирное развитие нашей страны и народа. Эти нежелательные последствия были бы особенно очевидны именно в данном случае, когда Советский Союз как союзник создал бы на территории Эстонии свои опорные пункты для флота и военно-воздушных сил». Более четко эту мысль сформулировал Рей: «Договор о союзе с великой державой легко сможет поставить малое государство в зависимость от великой державы и парализовать ее независимость».

На это Молотов ответил: «Не бойтесь, договор о помощи с Советским Союзом не представляет никакой угрозы. Мы не намереваемся затрагивать ни Ваш суверенитет, ни государственное устройство. Мы не собираемся навязывать Эстонии коммунизм. Мы не хотим затрагивать экономическую систему Эстонии. Эстония сохранит свою независимость, свое правительство, парламент, внешнюю и внутреннюю политику, армию и экономический строй. Мы не затронем всего этого». Естественно, что Сельтер заявил о том, что «несмотря на эти заверения, я остаюсь при своем мнении. Отношения между Эстонией и Советским Союзом определяют мирный договор и договор о ненападении». Поэтому новый договор вряд ли необходим. Поняв, что собеседники и далее будут возражать, Молотов решил несколько ужесточить свою позицию. Он указал на то, что «нынешнее положение совершенно неестественно. Советский Союз должен ограничиться малой частью Финского залива, 20 лет тому назад нас посадили в эту финскую «лужу». Не думаете ли Вы, что это может оставаться навечно? Тогда Советский Союз был бессильным, к настоящему же времени значительно вырос в экономическом, военном и культурном отношениях. Советский Союз теперь великая держава, с интересами которой необходимо считаться. Скажу Вам – Советскому Союзу требуется расширение системы своей безопасности, для чего ему необходим выход в Балтийское море. Если Вы не пожелаете заключить с нами пакт о взаимопомощи, то нам придется использовать для гарантирования своей безопасности другие пути, может быть, более крутые, может быть, более сложные. Прошу Вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии. Требования Советского Союза не противоречат принятым им ранее обязательствам, а развивают их, укрепляя безопасность, которую существующие соглашения должны были обеспечить, но не сделали этого».