Прибежище богов. В закоулках Мироздания – 2

Эта Ия выглядит ангелочек ангелочком, но покуражиться над беззащитным может так, что куда там какому-нибудь Чикатило. Одним словом, любая жалость в этом деле может быть вредной для здоровья, и племя дочерей этой Кибелы с каждым таким фактом кажется мне все менее привлекательным. Нет, я уж лучше постою в сторонке, прежде чем с размаху вляпаться в такое дерьмо. Птица сказала мне, что на фоне некоторых воспоминаний атаманши, которая носила громкое имя Афанасия, даже тевтоны кажутся милыми и симпатичными существами, если бы не их прибабах в виде херра Тойфеля. Так что ушки надо держать на макушке и не расслабляться, по крайней мере до тех пор, пока Птица не подгребет под себя их души, обеспечив таким образом полную лояльность. В ответ на эту идею Птица сказала, что она скорее наестся навоза, чем возьмет под свою опеку душу Афанасии. По крайней мере, навоз не виноват в том, что он такой противный и вонючий, чего нельзя сказать о людях, которые добровольно, из-за денег или со скуки, пошли на службу злу.

Дневную стоянку шайки амазонок мы обнаружили примерно часа через полтора после выезда из лагеря. С вершины пригорка, где-то в километре от нас, мы увидели тонкий вьющийся дымок из-под кроны высокого пышного дерева. Внимательно рассмотрев противника в бинокль, я увидел четырех верховых, двоих пеших и нескольких животных, отдаленно похожих на ослов, которые были привязаны к древесному стволу.

Верховые амазонки были, как обычно, вооружены короткими наборными луками для стрельбы с коня. Несмотря на то, что плечи таких луков невероятно туги, энергия выстрела из них не превышает одной десятой энергии выстрела из пистолета Макарова, то есть тридцать-пятьдесят джоулей. Летит стрела из такого лука метров на сто пятьдесят, убойную силу сохраняет при дистанции до семидесяти метров, а прицельно можно стрелять не более чем на тридцать метров, дальше возможна только массовая стрельба залпами примерно в направлении цели. У нашего же «Вала» прицельная дальность двести метров, а убойная четыреста. «Винторез» Кобры еще точнее и мощнее. Если мы сумеем незамеченными подобраться к противнику на дистанцию в диапазоне от двухсот до пятидесяти метров, то сможем быстро и без проблем перестрелять всех амазонок, сами не очень-то рискуя попасть под ответную стрелу.

Взять их не представляло особого труда, но что делать, если при приближении незнакомцев конвой просто перебьет пленников и попробует рассыпаться по степи? В здешних реалиях это обычное дело, и мне не хотелось бы напрасно рисковать жизнями моих возможных соотечественников. И то, что мы все равно перестреляем всех амазонок до единой, ничуть не поможет вернуть к жизни тех, кого мы можем потерять из-за торопливости и нераспорядительности.

Спешившись, я приказал Птице оставаться тут вместе с нашими лошадьми и не отсвечивать, после чего, отдав ей поводья коней, мы вместе с Доком, Коброй и Бухгалтером накинули «лохматки» и рванули вперед на своих двоих аллюром, который у знающих людей именуется «волчий скок». По скорости передвижения такой прием не очень-то и уступит конской рыси, тем более, что мы с парнями после конной прогулки были совсем свежими. Первые пятьсот метров мы передвигались так, а потом короткими перебежками от укрытия к укрытию, стараясь быть как можно более незаметными. И вот он, заветный пригорок, метрах в ста пятидесяти от цели. И верховые амазонки, и пешие пленники – действительно, мужчина и женщина в серо-голубых комбинезонах вполне современного покроя – у нас как на ладони, а в оптический прицел у бабы видны даже черты довольно симпатичного лица.

В тот момент, когда у нас все уже было готово, баба в комбинезоне вдруг начала препираться с одной из амазонок, и та, недолго думая, ожгла ее поперек спины плетью. Практически тут же раздалось наше фирменное: «Хлоп», «Хлоп», «Хлоп», «Хлоп» и амазонки одна за другой попадали из седел. Короче, Кобра и Бухгалтер в темпе вальса сняли всех четверых: она из «Винтореза», он из «Вала», после чего нам с Доком осталось только дать сигнал Птице, после чего подойти к стоянке и забрать со стола банк, то есть так интересующих нас возможных соотечественников.

Уже потом, когда спала горячка, я вдруг понял, что начал черстветь среди всех этих баб. Раньше бы у меня не получилось убивать женщин с такой легкостью, как сегодня. А теперь смотри ж ты – все четверо амазонок на стоянке были или мертвы, или ранены так тяжело, что нуждались уже не в перевязке, а только в ударе милосердия, который бы выпустил души из их тел быстро и без лишних мучений.

Анна Сергеевна Струмилина