Прибытие

– Товарищ полковник, противник был обнаружен наверху. Пришлось вступить в короткий бой. Спустившись сюда, противник не обнаружен. – Бодро доложил Саня, вытянувшись перед командиром. – Они все пропали, товарищ полковник, словно под землю провалились, – добавил он тихо.

– Ничего не понимаю, – полковник снял фуражку и провёл рукой по волосам.

– Это они во всём виноваты, товарищ полковник. Был противник. А как только Белов сюда вошёл, так сразу исчез? – Рядом с половником материализовался Яшка Злобин.

– Да помолчите вы, – раздражённо отмахнулся от него полковник. – Аненербе всё-таки? – спросил он, внимательно разглядывая стоящего перед ним старлея.

– Они, – кивнул Белов.

– Плохо, – полковник покачал головой. – Пошли отсюда. Есть прямой приказ на таких капищах не лазить почем зря. Скоро специалисты прибудут и разберутся, что же здесь произошло.

Специалисты прибыли, но ни черта не разобрались. Эта загадка так и осталась загадкой, одной из многих, оставшихся неразгаданными с той страшной войны. Взвод наградили и велели молчать о произошедшем. И лишь документы на имя гауптштурмфюрера Ганса фон Вюрта не давали им забыть это происшествие, как страшный сон.

Сергей сам не знал, зачем он забрал с собой эти документы, и зачем частенько доставал их, вглядываясь в молодое лицо, смотрящее на него с презрением с выцветшей фотографии. Никто не мог знать, что когда-нибудь эти документы могут ему пригодиться. И вот пригодились.

Когда дед закончил говорить, я долго сидел, переваривая услышанное.

– М-да, и что могло произойти, как думаете? – наконец, спросил я.

– Не знаю, – дед покачал головой. – Ясно, что нас куда-то утащило, как тех жителей Алленбурга. Вопрос только, куда именно?

– Это не самый важный вопрос, – я покачал головой. – Самый главный вопрос, почему? Ты сам говорил, что этим гадам пришлось целую психушку вырезать, чтобы сдёрнуть из агонизирующей Германии. И не факт, что половина жителей под нож не пошло. Мы же столько лет подряд ездим сюда на открытие, ничего похожего не было. И слухов я не слышал, чтобы люди пропадали. Да и вещи все с нами. Словно это не мы переместились, а наш островок. Вот мне и интересно знать, почему.

Тут, словно услышав мои слова, голова фон Вюрта, если, конечно, Серёга не ошибся, и это был именно гауптштурмфюрер, шевельнулась. Глаза распахнулись и загорелись красным огнём. Дед, увидев это, поднялся и потянулся, а затем неспешно подошёл к голове.

– Думаю, что сейчас, Рома, мы ответы на твои вопросы и получим, если, конечно, эта голова может мыслить и говорить, а не просто тупорылый придаток к туловищу, который использовали для жратвы.

Глава 3

– Что? Что такое? Почему я не чувствую своего тела? – немецкая речь лично мне всегда казалась слишком грубой. Абсолютно лишенной певучести. Неудивительно, что даже лирические песни на немецком языке звучали как марш. Сейчас исключения не получилось. Вроде бы голова задавала вопросы, но словно приказы отдавала.

– Что, Серёга, ещё не забыл шпреханье? – это первое, что сказал дед, когда мы все осознали, что голова и правда разговаривает.

– А как же, хенде хох, ёптить, – проговорил Сергей, не сводя взгляда с головы.

– Как я могу поднять руки, русская свинья, если у меня нет рук? – зарычала голова фон Вюрта.

– О, начинается, старые песни о главном. – Проговорил я на языке, на котором орала голова, и подошёл поближе.