Прибытие. Первый контакт

— То, что ты сейчас описала, является следствием моей симпатии, — закончив с пальцами, отозвался Саш. — И я действительно испытываю по отношению к тебе желание. Ты привлекательная женщина, Лей. Мне нравится проводить время в твоей компании. И ты дикая по сравнению с женщинами нашей расы, которые считают секс приятным дополнением отношений между лейнианцами. Ты же видишь в этом смысл. Учитывая все мои представления о человеческом сознании, выражаясь вашим языком, я бы сказал, что ты вкладываешь в него душу.

— Опять совокупность эмоциональных реакций? — съязвила я, пытаясь хоть как — то отвлечься от невыносимо близкого присутствия пришельца. Становилось все труднее дистанцировать его в качестве представителя другой планеты.

— Ты обижена на меня, я понимаю, и поэтому говоришь подобные вещи.

— О, нет, Преображенский, и не надейся. Я не обижена. Я чувствую себя преданной. Это гораздо хуже.

— Ты знаешь, что все уже было решено до того момента, как мы с тобой провели вместе ночь.

От ответа меня спас наконец — то закипевший чайник, так что с колен кадровика я соскочила довольно бодро, доставая приборы с полки над плитой и стоящую рядом упаковку растворимого кофе. Ставя перед Суперменовичем уже готовую чашку, я спокойно сказала:

— Знаю. Но никакое положительное отношение не изменит того факта, что ты, не колеблясь и не вникая ни в мою жизнь, ни в суть возможных проблем с дополнительным сознанием, сдал меня в руки Диорна. Это причина, по которой ты никогда больше не сможешь быть уверенным, что я предельно честна с тобой, Саш. Как бы ты мне ни нравился, как бы я тебе ни симпатизировала, одно это обстоятельство навсегда поставило нас по разные стороны. Вы раса исполнителей. Если вдруг тебе предстоит делать выбор между долгом и чувствами, я знаю, что ты предпочтешь. И мне противно осознание того, что моя кровь имеет отношение к тому, до чего вы себя довели.

— Я…понимаю, — поколебавшись, ответил Преображенский.

— Ешь бутерброды. Наташка убьет меня, если, уезжая, я оставлю в доме продукты.

Оставшееся время мы провели в молчании. Я даже подумала, стоило ли в принципе заезжать домой. Потом, вспомнив, с каким удовольствием Преображенский пил кофе, я мстительно решила, что все домашние запасы заберу с собой на модуль. Поинтересовавшись насчет порядков у лейнианцев, я сделала вывод, что одеждой и предметами необходимой гигиены меня обеспечат. Тем лучше — захвачу лишь жизненно необходимое, все должно уместиться в дорожную сумку. Мобильник в том числе — пока хватит заряда батареи, поскольку не уверена, что на их современной космической посудине кто — нибудь знает о напряжении в двести двадцать или пластиковых розетках с защитой. Надо позвонить бабуле. И Наташке. И если не успокоить, то хотя бы сказать, что я собираюсь идти к пришельцам по собственной воле. Мая не хватало…как же не хватало Мая.

Дорога до Просквы заняла около двух часов. Слава Богу, Преображенский был в курсе объездных путей, поскольку полигон, огороженный специально из — за прилетевшего модуля, находился ровнехонько на противоположной стороне от столицы, если считать магистраль, идущую от Ильинска. Попади мы внутрь главного города страны, не выбрались бы даже к ночи, пусть и ехали на внушительных размеров транспорте и с предельно допустимой скоростью, а так прибыли ранним вечером. В Проскве на таких гонял каждый третий, так что вряд ли широкие пятиполосные дороги стали бы спасением. Но средоточие смога и вечно занятых людей осталось сбоку, а мы вскоре прибыли в пункт назначения.