Причастные - Скрытая угроза

- А можно я туда не пойду? На вашу встречу, - спросила вдруг наша боевая подруга. - Я буду ждать вас дома, а потом мы вместе отправимся в кнайпе. Как вчера. Хорошо?

- Хорошо, - кивнул я. - Но давай ты будешь не дома. Жди нас прямо около кнайпе. И лучше какого-нибудь другого. Выбери сама и опиши нам подробно.

- А может быть, все-таки поедешь с нами? Прямо сейчас, - предложил Циркач с грустной безнадежностью в голосе.

- Бред, - возразил я. - Ей же еще в аэропорт.

- Ну, так мы ее и отвезем, - упорствовал Борька, совсем ошалевший от любви.

- Отставить, Циркач, - сказал я тихо, но строго. - Не хватало еще засветиться в аэропорту перед самой ответственной операцией.

- Вообще-то к восьми я успеваю, - сообщила Моника. - Так что, может, и подойду прямо к вам. А если нет, буду ждать в кафе слева от центрального входа в "Пергамон". Это очень знаменитый музей на острове, вы должны знать.

- Да, - сказал Циркач, - я знаю, где "Пергамон".

- Ну, тогда я не прощаюсь? - спросила Моника. - Увидимся. А сейчас побегу. Ладно?

И мы не попрощались.

Только Циркач догнал ее, обнял порывисто, и они замерли в поцелуе на добрых полминуты.

- Маньяк, - проворчал я, когда Борька вернулся к нам. - Вечера дождаться не можешь?

Вопрос был риторический, Циркач промолчал. Но Пиндрик вдруг нахально поинтересовался:

- А деревянная нога не мешает во время этого дела?

Циркач даже не обиделся:

- Да ты что?! Только добавляет остроты ощущений. И не деревянная нога, а культя. Протез же она отстегивает. Вы себе не представляете, мужики, какая это обалденная девчонка! У меня такой еще ни разу не было?

- Предлагаешь и нам попробовать? - еще наглее спросил Пиндрик.

- Доиграешься у меня, - беззлобно отмахнулся от него Циркач.

- А по поводу того, что у тебя такой еще не было ни разу, - заметил Фил, - мне кажется, ты про каждую так говоришь.

- Наверно, - не стал спорить Циркач, - но Моникаs

- Наш Борька бабник, наш Борька бабник! - традиционно подпел Шкипер. Он всегда дразнил Циркача этой популярной песенкой.

После случайной, но такой удачной встречи с Моникой, настроение было у всех отличное.

И только влюбленный Циркач, должно быть, все-таки предчувствовал неладное...

5

Он забеспокоился уже в восьмом часу, когда мы вышли из "Гегеля" и Фил разочарованно отметил, что у подъезда дежурит совсем другая девка - толстая и некрасивая.

- Давайте заедем на квартиру, - предложил Циркач. - Время есть, а Моника, по всем расчетам, должна уже вернуться. Если хоть знать, от кого пришел пакет, нам будет легче общаться на переговорах.

В словах Циркача было больше эмоций, но присутствовала и некоторая логика. В общем, мы поехали к дому. Двух долдонов там уже не было, но мы все равно проявили максимум осторожности, открыли подъезд ключом и стали подниматься. Недалеко мы поднялись. На площадке второго этажа, сразу за поворотом лестницы, лежало тело. Его не пришлось долго рассматривать с целью опознания.

Циркач сдавленно вскрикнул, и я отметил, как его рука автоматически скользнула к ремню на поясе сзади - в поисках пистолета. О медицинской помощи - хоть первой, хоть двадцать первой - речь уже не шла. Это с одного взгляда стало понятно не только Филу.

У Моники Штраус было перерезано горло - по-восточному, широко и страшно. От уха до уха. А кровищи-то натекло! Из-за легкого наклона площадки алые ручейки убегали не к ступеням лестницы, а к дверям квартир.

- Полчаса прошло, как минимум, - тихо проговорил Фил. - Убийц уже не найти.

Я не стал спрашивать, как он это определил.

Мы просто, не сговариваясь, взлетели наверх. Дверь была распахнута, квартиру эти гады обыскивали грубо и в явной спешке. Искали что-то свое, очень хитрое. Ни наши комбезы, ни даже оставленные частично боеприпасы их не заинтересовали. Кстати, и пакет из Москвы мы благополучно обнаружили в почтовом ящике. Конечно, он был от Ахмана. И правильный вор коротко распоряжался (по-русски!): мол, промедление в выступлении смерти подобно, а что взрывать - непринципиально. Главное, чтобы наверняка и шуму побольше. На своем языке он тоже написал что-то, даже больше по объему, но это было за пределами нашего понимания.

Вот так.

До встречи оставалось полчаса.

Вообще-то мы собирались явиться туда в пижонских костюмах и практически без оружия. Но теперь все вслед за Циркачом передумали. Они сами заставили нас выйти на тропу войны, и экипироваться стоило всерьез. Пусть делают выводы, какие хотят. С автоматами на перевес не пойдем, конечно, но готовы будем к любому повороту событий. В конце концов, сколько можно терпеть всю эту бессмысленную жестокость?

Была охота ездить куда-то по их указке! Привезут взрывчатку, оплатят. Ну а мы ее прямо на месте и рванем. Нет, детский городок не обидим, отойдем чуть в сторонку и разнесем в пух и прах все это змеиное гнездо с вагончиками и грузовиками. А курды пусть потом объявляют в газетах и с телеэкрана, что ответственность за взрыв берут на себя. Товарищ Ахман, тебе же все равно, что именно разрушат и кого убьют при этом. Правильно? Тебе же главное - шуму побольше!