Приди и победи

В этот момент сатанисты петь перестали, резко выдохнули, набрали полную грудь воздуха — и затянули ту же песнь по новой. На этот раз они пели громче, и Бестужев смог разобрать все слова.

Радуйся, Самаель, Князь Тьмы!

Ты еси Дьявол Великий, старше бога света,

Бог Хаоса, Темный Отец.

Радуйся, Малхира, Князь Запада,

Бывший Ангелом Света прежде света

И Царем Зла ставший против бога!

Радуйся, Черное Солнце, Солнце Мертвых,

Ангел Смерти, Мира Мертвых,

Творец Смерти Мира Мертвых, Царь Смерти Мира Мертвых!

Радуйся, Стоящий на Западе, Противостоящий Востоку.

Ты еси Защитник нечистых и нечестия,

Угнетатель божественного.

Радуйся Самаель, Князь Тьмы, Ночи, Змий Древний,

Враг бога, Враг рода людского, Левиафан Возрожденный.

Ты же еси Зверь царства, Отец Каина, Отец Армилия.

Ты же еси Определитель Смерти, Князь Ада.

Взываем к Тебе, призываем Тебя, приди и победи!!!

Взываем к Тебе, призываем Тебя, приди и победи!!!

Взываем к Тебе, призываем Тебя, приди и победи!!!

— Твою дивизию, — вскричал Бестужев. — Последняя фраза. Мы ведь уже встречали ее. Это же татуировка, которую мы собрали с тел наших жертв. Значит, это не простые сатанисты, они могут что-то знать. Олег, бежим, нужно арестовать хотя бы парочку из них, а лучше — определить главаря группы, — и капитан сорвался с места.

Но они не успели. Пока опера, перепрыгивая через три ступеньки, неслись на улицу, сатанисты, не торопясь, с достоинством, достали из складок балахонов кривые ритуальные ножи. Молча, но как будто по команде, они поднесли их к своим шеям и синхронно провели ножами по горлу. Кровь фонтаном брызнула на асфальт, мгновенно окрасив мостовую.

Выбежавшие Бестужев с Олегом с ужасом смотрели на агонию тринадцати человек. Капитан попытался зажать горло одному из мужчин. В ближайшем приближении оказалось, что это был подросток лет шестнадцати.

Из дверей РОВД выбежало еще несколько сотрудников. С раскрытыми от ужаса глазами, они столпились вокруг хрипящих, умирающих людей, не зная, что им предпринять.

— Скорую вызывайте! Скорее! — закричал Бестужев. Он убрал руки от мальчика и посмотрел на свои окровавленные ладони. К нему подошел Олег. — Что здесь только что произошло? Скажи мне.

— Кажется, я понял, кто они, — произнес Олег и ошарашенно посмотрел на Бестужева. — Ну все те, кто приехал в наш город за последние несколько дней.

— Ну?

— Шеф, это паломники, мать его. Честное слово, я такое в одной турпоездке видел. Они приходят, приезжают, приплывают и даже прилетают в одно место, чтобы чествовать кого-то: святого или его мощи, например. Или празднуют какое-то событие. Вот только я в толк не возьму, чем им тут намазано. Ну не из-за маньяка же они здесь…

— Кажется, я знаю, Олежек, в чем дело. Они все здесь собрались, чтобы поприветствовать конец света и восславить приход Сатаны.

Глава 16. В тупике

Массовый суицид, совершенный паломниками перед зданием Комсомольского РОВД, ввел весь город в состояние ступора. Общественные бригады расформировались сами собой — люди пытались проводить вне дома как можно меньше времени. У кого была возможность — уезжали из города к родственникам и друзьям, наплевав на работу и незаконченный учебный год. Впрочем, учителя и начальники сами резко уходили на больничный или брали отпуск за свой счет.

Удивительно, но присмирели и журналисты. Наконец-то и до них дошло, что в городе происходят страшные и необъяснимые события. И что каждый репортаж, каждая статья лишь подкидывают дрова в и без того пылающий костер страха и паники.

Даже вечно бодрый Хачериди осунулся после смертоносного ритуала. Из него ушла присущая ему бездонная бодрость. Он стал меньше говорить, раздавать указаний, а наоборот — больше времени стал проводить в размышлениях, словно пытаясь более точно просчитать следующие шаги. Свои в частности и всего отделения в целом.

Кроме того, Бестужев продолжал подозревать, что секретный агент знает об этом деле намного больше, чем говорит. Капитан даже объяснил себе резкую смену настроения грека. Мол, даже сам Хачериди не мог заранее предсказать, насколько ситуация может настолько выйти из-под контроля, когда тринадцать человек, из которых пятеро — несовершеннолетние, смогут вот так вот запросто перерезать себе горло.