Приемыш (СИ)

— Не сглазь. Сделай здесь чуть слабее.

Увидев, что ее уже зашнуровали, стрелки подошли к дому полюбоваться на сверкающее всеми цветами радуги платье.

— Не вздумайте в таком виде показаться королю, — то ли в шутку, то ли всерьез предупредил Иру Сантор. — Он вас из дворца больше не выпустит.

— Платье прекрасное, а вы в нем само очарование! — почему–то с грустью сказала Аглая. — Но Сантор говорит дело. Если не хотите стать любовницей короля, держитесь от него подальше, особенно когда на вас такие туалеты. Он к вам, по–моему, и так неравнодушен.

— Ирина! — взмолился Владимир. — Только одно фото!

— Ладно, — сжалилась она над ним. — Только давайте бегом. Мне уже пора уходить, да и за вами вот–вот должны заехать.

Владимир сбегал за фотоаппаратом и, отойдя от крыльца шагов на пять, приготовился снимать.

— Чем вы здесь занимаетесь? — спросил майор, обогнув стоявшую на крыльце Иру. — Кого снимаем?

«Пошутить над ним, что ли?» — подумала девушка.

— Постойте на месте! — сказала она Игорю, подбежала к нему и прижалась, обхватив его руками.

Владимир не сплоховал и успел сделать кадр, прежде чем майор выпутался из ее объятий.

— И что это должно означать? — строго спросил он Иру.

— Ваша жена поймет, что это должно означать пламенную страсть! — ехидно сказала ему девушка. — Будете вредничать, отправим ей фото. Скандал я вам гарантирую.

— Здесь не скандалом пахло бы, а разводом, — засмеялся Владимир. — В вашем коварном плане есть только одно слабое место: наш майор уже разведен, так что шантажировать его этой фотографией не получится. Он ею, наоборот, будет хвастать перед друзьями.

— Похвастаешь тут, — проворчал Игорь. — Все твои фотографии проходят под грифом «совершенно секретно» и дальше нашего Управления не уйдут, разве что Ирине в этот мир отдадут копии, если она попросит. Откуда на вас такая красота, и что означает этот рисунок камнями на груди?

— Это парадное платье, которое мне пошили на заказ, а рисунок — мой фамильный герб. Все, мне уже пора идти, а за вами приехали гвардейцы.

Ира зашла в дом и поспешила в свою комнату за уже собранной сумкой. Поначалу, когда она готовила эту вылазку, девушка хотела взять с собой обычную сумку из некрашеной кожи, какими здесь пользовались все, но потом поняла, что на фоне парадного платья она будет выглядеть убого и может испортить все впечатление. Поэтому с собой она взяла дамскую сумочку, купленную еще тогда, когда она с Райной на Земле ходила по магазинам. С большим трудом в нее удалось запихнуть все необходимое. Еще раз проверив, все ли взяла, она посмотрела на себя в зеркало, глубоко вздохнула и открыла врата.

Сегодня на одной из центральных площадей Сагда перед храмом Ашуга было многолюдно. Горожане, радуясь теплой и солнечной погоде, которая вскоре должна была смениться затяжными дождями, гуляли по площади, обсуждая многочисленные городские сплетни. В противоположном от храма конце площади ходили лоточники, продававшие жареные орешки и сладкие булочки, которые охотно покупались и тут же съедались гулявшими. Здесь же ходили и стражники, следившие за порядком и за тем, чтобы никто не сорил ореховой кожурой. Внезапно в центре площади вспыхнул огромный круг света, яркий, несмотря на солнечный день. Разорвав хоровод разноцветных огней, из него вышла изумительно красивая девушка в сияющем на солнце платье. Световой круг за ее спиной сжался в точку и исчез, а она обвела взглядом застывшую толпу и подняла руку. Вспыхнули дома на площади, пылали городские кварталы. Повсюду валялись распростертые окровавленные тела, и со всех сторон неслись крики горя и страдания.

Ира смотрела на застывших в ужасе людей и продолжала вливать силу в свое заклинание. Решив, что, пожалуй, довольно, она его погасила. Увиденное людьми не было созданной ею иллюзией. Внушить такое большой толпе было очень трудно, а на отработку самой картины потребовалось бы не меньше месяца, поэтому она пошла другим путем, заставив каждого из присутствующих на площади увидеть разрушение своего дома и смерть своих близких, подхлестнув заклинанием их воображение. Когда кошмар пропал, девушка нахмурила брови и обличающим жестом протянула руку в сторону храма, давая всем понять, кто будет виновником показанных бедствий. Потом она не торопясь подошла к храму и, не обращая никакого внимания на стоявшую возле его входа охрану, вошла в стену. Это оказалось последней каплей. Народ начал в страхе разбегаться. Лишь немногие смельчаки не убежали совсем, а лишь выбрались за пределы площади на подходившие к ней улицы и стали свидетелями последующих событий, о которых потом рассказали всему городу.