Приезжайте к нам на Колыму! Записки бродячего повара: Книга первая

— Не-а, — ответил малый, — самолетами Аэрофлот управляет. Он нам не подчиняется.

— Ну, тогда, видимо, речными судами: пароходами, баржами, самоходками. Якутия — великая речная держава! — зачем-то продолжал допытываться я.

— Нет, нет, — махнул малый рукой, — это Управление речного флота. Они нам тоже не подчиняются.

— Чем же тогда тут управляют? — удивился я.

— Ну, много чем... — глубокомысленно ответствовал малый, — по зимникам машины ходят, опять же трассы. Ну и гужевой транспорт, конечно, особенно по северу. Олени, собачьи упряжки, все такое прочее — это ведь тоже транспорт.

Пока я гулял по Якутску, к нам на базу (так существует она все-таки или нет?!) прибыли два московских отряда из ГИНа [15]. Во дворе, на травке валяются тюки, палатки, спальные мешки, надувные матрасы, облезлые оленьи шкуры. Среди этих вещей слоняются какие-то странные личности в новеньких зеленых штормовках. Длинный худой малый с испитым лошадиным лицом хмуро матерится:

— Не будет толку в отряде, где баба — начальник! Ни на что решиться не может, да и что с нее возьмешь: баба она и есть баба! Комар [16]бы копейки считать не стал — спецрейс так спецрейс, а эта пока с Москвой свяжется, пока визы да разрешения получит... Тьфу! И главное, ей-то кого бояться?! При таком-то свекре!

Как выяснилось вскоре, начальницей отряда у этого мужика была сноха Воронова, Председателя Совета Министров РСФСР. Как ни странно, она не только не пользовалась семейными связями, но даже и как будто стеснялась их. Даже в гостиницу ее, например, устраивал другой рабочий отряда, старший техник по должности и Герой Советского Союза (он получил это звание еще на войне). Вот он-то уж нещадно эксплуатировал свое звание для всех и всяческих отрядных нужд. (А чего, и правильно, молодец!) Начальником второго ГИНовского отряда тоже была женщина, и это тоже страшно бесило малого с лошадиным лицом.

Вечером дамы-начальницы давали прием, на который был приглашен товарищ Данилов с якобы супругой, весь наш отряд и старший техник, Герой Советского Союза. Стол был великолепен: дамы решили поразить воображение местных провинциалов московскими явствами и напитками, что им вполне удалось. За столом шел легкий светский разговор о предстоящей работе, погоде в здешних краях, политике и столичных новостях, касающихся искусства. Из этого же разговора мы узнали, что грубиян с лошадиным лицом — токарь одного из московских заводов, и, судя по всему, токарь хороший, раз на работе им дорожат и в обход всех законов каждое лето отпускают в экспедицию. Уж и под медведем этот малый побывал дважды, и со второй женой из-за своих ежегодных путешествий разводится, а вот, как видно, не может без поля, и все тут!

Ночью рабочие обоих московских отрядов, пригласив каких-то знакомых им якутов, устроили свой собственный прием, а вернее, длинную и тягостную пьянку на травке прямо посреди даниловского двора. Время от времени, просыпаясь от шума, я слышал из своего чулана такие сентенции:

— Нет, вот ты при всех здесь скажи, какое право ты имел десять лет не ходить в отпуск?

Или:

— Почему ты не живешь здесь, как король, хотя и имеешь такую возможность?

На что пьяный якут приводил какие-то совершенно дикие аргументы:

— А я два года секретарем райкома партии работал.

Или:

— А у нас и не организация вовсе, а только шесть человек. Это от организации в отпуск ходят, а у нас нельзя.

Время от времени разговор перемежался жуткими угрозами:

— Да я тебя сейчас на куски разрежу и в посылке маме твоей отошлю.

Однако закончилось все мирно: ни драки, ни поножовщины не произошло.

19 июня

Сегодня мы улетаем в Хандыгу. Поймав какую-то случайную ремонтную машину, грузим вещички и несемся в аэропорт. Там выясняется, что все мои хлопоты в агентстве Аэрофлота у начальницы смены были напрасными: наш груз уже отправлен в Хандыгу и со вчерашнего дня лежит там на складе. В Якутском аэропорту никакого сервиса нет: вещи, сданные в багаж, надо самим грузить в самолет, самим там стеречь их и потом самим получать в пункте назначения. Гена с Юрой свистнули где-то желтую грузовую тележку (хромающую на одно колесо), мы погрузили на нее свое имущество и повезли его к самолету Ил-14, стоящему в дальнем конце аэродрома. Вместе с нами на такой же желтой телеге, позаимствованной, видимо, там же, везут свой багаж — четырнадцать аккуратненьких ящичков — парни-гидрогеологи из Усть-Неры. Только подкатили мы телеги к нашему самолету, как вдруг он заурчал двигателями, задрожал всем телом и, неторопливо развернувшись, проследовал мимо нас к зданию аэровокзала. Ругаясь чудовищными словами, развернули и мы наш инвалидный транспорт и поехали следом за самолетом.