Приглашение к счастью

Они с Джошем одновременно пробормотали что-то вроде: «Да, конечно, обязательно» — однако Марта не хуже Джоша понимала, что они никогда не примут этого приглашения. И никогда больше не будут работать вместе.

Ее план не сработал. Вчера по дороге в город Джош держался с ней холодно и отчужденно. Словно превратился в кусок льда с того самого момента, как она назвала ему вымышленную дату свадьбы. Но он ведь этого и хотел, разве нет? Хотел быть уверен, что она принадлежит другому мужчине.

Может быть, стоит превратить вымысел в реальность? Вчера, ворочаясь в постели без сна, Марта всерьез размышляла о том, чтобы выйти замуж за Тони. Сейчас замужество казалось ей тихой пристанью после долгой, изнурительной бури. Им с Тони будет хорошо вместе. Едва ли она испытает какое-то особое счастье, но кто в наши дни гонится за счастьем? И потом, она действительно любит Тони.

«На свете бывает разная любовь», — устало говорила себе Марта. Как она любит Тони? Как брата? Нет, ее чувство к Тони не похоже на родственную любовь к родным братьям. Как отца? Нет, она никогда не видела в Тони старшего, умудренного опытом мужчину. Может быть, как дядю или двоюродного брата… Или как друга.

На этой мысли Марта погрузилась в сон без сновидений.

* * *

Утром, выпив заказанную в номер чашечку кофе, Марта вновь задумалась о браке с Тони. Брак навсегда отрежет ее от Джоша. Марта никогда не нарушит клятву верности, данную перед алтарем. Скорее всего после свадьбы она никогда больше не вернется в Нью-Йорк. И будет молить Бога, чтобы Он избавил ее от случайной встречи с Джошем в любом другом месте.

Однако, допив вторую чашку кофе, Марта поняла, что и думать об этом не стоит. Что за идиотизм — выходить замуж за Тони, чтобы убежать от любимого! И только беспринципная женщина способна на такой низкий поступок. Марта такой не была.

— Ты снова куда-то уходишь, — послышался голос Тони.

Марта нахмурила брови. — Что?

— Марта, я не умею читать чужие мысли. Тебя что-то беспокоит? Поделись своими тревогами со мной.

— Хорошо, — решилась Марта. Она должна быть с ним откровенной! — Я сделала глупость.

Тони вопросительно взглянул на нее.

— Вот как? Какую же, дорогая?

— Я сказала Джошу Смиту, что мы поженимся десятого июня.

Если бы Марта могла предугадать реакцию Тони, она прикусила бы себе язык. Тони просиял, словно ребенок, получивший подарок от Сайта-Клауса, и воскликнул:

— Дорогая… я никак этого не ожидал!

— Тони, Тони, — вскрикнула Марта, — это же вымышленная дата!

— Почему вымышленная? По-моему, десятое июня — прекрасная дата и вполне реальная.

— Тони, я не могу выйти за тебя замуж. Ни десятого июня, ни в любой другой день. — Выпалив эти слова, Марта тут же пожалела о них, но было уже поздно.

Радость моментально сошла с лица Тони, черты его стали жесткими.

— Я не люблю играть словами, — с сильным британским акцентом произнес он, — и твоя шутка мне не нравится.

— Я не шучу и ни во что не играю, — устало ответила Марта. — Мы уже говорили об этом в Лондоне. Ты знал…

— Что ты убедила себя, что сгораешь от любви к Джошуа Смиту? — закончил за нее Тони. — Да. И из-за этого ты хотела разорвать помолвку. Но ты согласилась — я понимаю, в основном ради меня, чтобы не возбуждать толков и пересудов, согласилась носить мое кольцо и притворяться, что мы помолвлены…

— Да. И это была ошибка.

— Может быть, — согласился Тони. — По правде сказать, не знаю, стоило ли заключать такой договор. Но вот ты встретилась со Смитом, начала с ним работать, и, сказать по правде, никогда еще я не видел тебя столь измотанной и удрученной. И это подтверждает мое предположение…

— Какое предположение, Тони? — удивилась Марта.

Тони помялся.

— Хорошо, — решился он наконец. — Я думаю, что твои чувства к Смиту — скорей увлечение, чем любовь. Плюс, конечно, сильное сексуальное влечение. И сострадание. Смит красив, обаятелен, а хромота придает ему байроновский романтический ореол. Легко представить, что он делает с чувствительными женскими сердцами! Трина Каталъдо страдает от тех же чувств. Как и ты, она мечтает восполнить все, чего ему недостает в жизни. Воображает себя этакой Флоренс Найтингейл, которая своей любовью и преданностью разгладит морщины на его челе и вернет ему радость и любовь к жизни.

Наступило молчание.

— Ты кончил? — холодно спросила Марта. Тони побагровел и закрыл лицо руками.

— Марта, прости меня! — воскликнул он. — Я сам не знаю, что говорю. Если честно, я ревную. Да, я чертовски ревную тебя к Смиту — с того вечера у Фармингтонов! Я ведь говорил тебе в тот вечер: я всегда предчувствовал, что в твоей жизни есть какая-то незаконченная любовная история. Представь же, что со мной сделалось, когда я столкнулся лицом к лицу с соперником и увидел, как ты не можешь оторвать от него глаз!

Марта хотела заговорить, но Тони жестом остановил ее.