Приглашение с подвохом

Предположения о долгих хождениях по коридорам и этажам, которые меня во дворце, откровенно говоря, достали, не сбылись. Конечно, все это было: и длиннейшие гулкие коридоры, и монументальные лестницы, и двери в аудитории, которые, казалось, могли выдержать встречу с танком. Но помимо прочего нас ждал мини-портал — личная забота ректора, который умел ценить время.

— Малые порталы между значимыми помещениями во дворце тоже есть, но их мало, — поясняет мама, увидев мое недоумение. — А так как променад по дворцу иногда заменяет утреннюю пробежку, то я предпочитаю ими не пользоваться.

— А я бы не отказалась, — хмыкаю в ответ и тут же шепотом добавляю: — А то пока добежишь с одного конца дворца на другой — ласты склеить можно.

— Здравствуйте, Александра, Тимар, Евгения, — ректор, представительный пожилой мужчина в темной мантии, расшитой золотой нитью, встретил нас по-простому, без титулования, и не в своем кабинете, как можно было бы предположить, а в каком-то зале, полы и стены которого испещрены рунами.

Специально для меня он быстро представил присутствующих мужчин — а их было шесть — как деканов всех имеющихся факультетов. Имена в голове не отложились — слишком труднопроизносимые, а вот имя декана ведьмовского факультета запомнила с легкостью — Женева. Как выяснилось, ведьма присоединится к нам чуть позднее.

Главная достопримечательность помещения — огромный круг на полу, выложенный мелкими, размером с яйца, камнями. Одну половину круга занимал овальный, в два человеческих роста, вертикальный серебристый монолит с почти зеркальной гранью. По ободу овала тянулась кайма из спектрально окрашенных участков с обозначением не только цвета, но и оттенка внутри. Например, красный сектор начинался с алого, почти оранжевого, и заканчивался цветом бордо. Ровно в центре круга было что-то вроде пюпитра — только каменного — с той же символикой, что и у зеркального обелиска. От его подножия, по полу, да в разные стороны разбегались рунные дорожки, вливаясь в основной контур круга. Каждый ручеек отвечал за определенное направление дара и показывал, каким даром обладает маг.

— Повернись к камню спиной, ладони вот сюда, — ректор сам для примера встал так, как нужно. Едва его руки касаются камня, как вся конструкция вспыхивает яркими красками — и кайма по ободу овала за спиной ректора, и ручейки рун на полу начинают светиться, и даже круг полностью замкнулся. Не успеваю насладиться невероятным зрелищем, как все исчезает. — Понятно?

— Да.

Уступив место и проследив, что я верно расположила ладони на подставке, мужчина заключил:

— Правильно. А теперь просто расслабься.

Да, собственно, я и не напрягалась. Скорее, было любопытно. Само собой, дискомфорт присутствует, но дело даже не в сложнейшей конструкции, которая здесь именуется как индикатор магической направленности, а в том… что этот индикатор покажет. Есть у магия или нет? Я готова к любому исходу, а вот на маму было больно смотреть: пережить собственного ребенка — самая страшная участь для любого родителя — у магов продолжительность жизни больше, чем у простых людей.

Мне пришлось выждать несколько секунд, прежде чем спектральные сегменты начали сиять. Беспорядочно. Красный горел одновременно с синим — огонь и вода, потом вспыхивали черный — сектор некромантии — одновременно с жизнеутверждающим зеленым, сиреневый — цвет ведьмовского факультета — то и дело перебивал оранжевый — оттенок присущий портальщикам. Безумие шара светомузыки с давней дискотеки сопровождалось нарастающим ропотом среди присутствующих магистров, окруживших индикатор.

В одно мгновение меня бросило в жар. Опрятно заколотые волосы, казалось, встали дыбом, наэлектризовавшись, что-то все сильнее давило на глаза, пальцы сводило так, что ногти почти впивались в камень. Внезапно все закончилось — Тимар отвел мои ладони от артефакта-подставки.

— Почему сработали сигналки? — хорошо поставленное женское контральто прекратило возникший переполох и суетливый гомон среди магистров.

— Кажется, впервые за всю историю академии спектральный обелиск дал сбой, Женева. Да таким странным мистическим образом, что мы в растерянности.

Эта Женева сразу вызвала мою неприязнь, все внутренности буквально скрутило в узел. В женщине было что-то… настораживающее, как будто я уже сталкивалась с ней при неприятных обстоятельствах. Проще всего оказалось отмахнуться от трепыхнувшейся интуиции, потому что дама почтительно склонилась перед мамой и Тимаром, и как-то сразу засветилась добродушным обаянием.

— Ну-ка, ну-ка, позвольте взглянуть на юное дарование, — воркует декан ведьмовского факультета, подходя ближе. — Я вижу у вас предрасположенность к моему факультету. Не хотите поступить на обучение?

Я от неё шарахаюсь так, что аж поскальзываюсь, и только благодаря крепкой хватке Тимара не падаю. А ведьма, инстинктивно желая помочь, хватает меня за обнаженное запястье. И вздрагивает.

Всем телом. Непроизвольно.

Однако эта безусловно незаурядная красивая женщина очень быстро возвращает себе самообладание, так что никто не увидел странный момент. Кроме меня.