Приготовься умирать

– Вы были вся в крови. – Голос шерифа был твердым, но не злобным, будто он разговаривал с подростком, разбившим отцовскую машину. – Каким образом вы так испачкались?

– Я не знаю.

– Вы пришли домой вместе с Ноа?

– Я не знаю! – ответила Хейли неожиданно громко и более высоким тоном, но тут же снова скатилась практически на шепот. – Я хочу позвонить маме.

Шериф поднялся, обошел вокруг стола и присел на его угол рядом с ней – теперь он вторгался в ее личное пространство, оказывая некоторое давление с помощью языка телодвижений.

– Вы убили Ноа Картера?

– Я не знаю не знаю не знаю! – ответила Хейли, комкая слова в одно предложение. Она смогла сдержать рыдания, но по щеке покатилась слеза. Потом она сложила руки на столе, уткнулась в них головой и заплакала. Звук ее всхлипываний рвал сердце Ланса на части.

На мгновение на лице шерифа вспыхнуло выражение сочувствия.

В течение последующих пятнадцати минут шериф занимался тем, что много раз, то так, то эдак пытался добиться от Хейли ответа, она ли убила Ноа. Но Хейли молчала как рыба и ни разу даже не подняла взгляд.

Затем в дверь постучали, внутрь просунулась голова помощника шерифа и неистовыми движениями стала подзывать шерифа.

– Первый допрос закончился в субботу в 14:12, – зафиксировала Морган.

– Практически ровно в тот момент, когда нашли машину Шеннон Йейтс.

Морган поудобнее устроилась в своем кресле, теребя ручку кончиками пальцев.

– Хейли сидела в камере до утра понедельника, когда до шерифа дошло, что время истекает, и ему нужно либо предъявить ей обвинение, либо отпустить.

– Нельзя сказать, что они совсем уж задвинули это дело на задний план. За это время они сравнили ее отпечатки пальцев с теми, что сняли с ножа, а также запросили ускоренный анализ ДНК тех образцов крови, которая была у Хейли по всему телу, и получили подтверждение, что она принадлежит Ноа. – Ланс подумал о том, что в принципе шериф достаточно хорошо держал ситуацию под контролем, допустив лишь одну промашку: не отвез Хейли на осмотр в больницу. – Прямым текстом Хейли так и не сказала шерифу, что не помнит событий прошедшей ночи.

– Она плохо соображала. – Морган откинула голову назад и закрыла глаза. – Понятно, что она была сбита с толку или, как выразился приехавший на вызов помощник: «была вне происходящего».

– Обвинение выкрутит это таким образом, что она просто старалась избегать вопросов, чтобы выиграть время и придумать правдоподобную историю.

– Или скажут, что это я ей посоветовала эту версию во время встречи в понедельник утром, – вздохнула Морган. – По крайней мере, когда я была помощником прокурора, я так и делала. – Она наклонилась вперед и что-то записала в блокноте. – Я подготовлю ходатайство об аннулировании ее первоначальных показаний, данных в участке шерифа, в виду того, что они были даны в состоянии спутанного сознания, вызванного вынужденным перерывом в приеме препаратов против болезни Аддисона. Нужно будет получить у лечащего врача Хейли официальное подтверждение того факта, что ее медицинское состояние на тот момент повлекло дезориентацию и помрачение сознания.

В прихожей раздался дверной звонок.

– Пицца, наверное. – Ланс открыл дверь, вручил разносчику пару купюр, принес коробку с пиццей в кабинет Морган и, водрузив ее на стол, распаковал. Она, наконец, сделала перерыв, ненадолго оторвавшись от своих записей, чтобы жадно поглотить два куска пиццы. Ланс умял четыре, после чего убрал остатки в холодильник на кухне и вернулся к Морган.

Они посмотрели вторую видеозапись, на которой Колгейт вновь зачитал Хейли права, после чего предъявил ей результаты анализа ДНК и исследования отпечатков пальцев.

Хейли выглядела изможденной, ее глаза запали, а кожа стала еще бледнее. На любой вопрос она еле слышно отвечала:

– Я хочу позвонить маме.

– Хорошо, сейчас организуем, – сдался Колгейт, и на этом запись закончилась.

Морган встала, пересекла комнату и сварила чашку кофе. Когда она повернулась к Лансу, на переносице и лбу у нее отчетливо пролегла линия глубокой задумчивости:

– Надо скорее начать опрашивать людей.

– Сейчас три часа. – Ланс вернулся к белой доске и еще раз окинул взглядом список имен.

Морган тоже вернулась за свой стол, сделала глоток кофе и принялась стучать по клавиатуре.

– Давай начнем с подружки Хейли, Пайпер. Уверена, она будет настроена дружелюбно. Вечером можем сходить в «Битс» и поговорить с персоналом, но клуб открывается довольно поздно. Ну и на закуску – трое приятелей Ноа: Айзек Макги, Чейз Бейкер и Джастин О’Брайен.

К отчету полиции прилагались фотографии водительских удостоверений всех свидетелей. Морган распечатала их, а также фотографии Ноа и Хейли, в нескольких экземплярах, плюс по экземпляру для своего досье и для того, чтобы прикрепить на доску. Она любила, чтобы фотографии были под рукой во время разговора со свидетелями: они прекрасно помогали освежить память официантов и барменов.

– А завтра навестим место преступления, – добавил Ланс.