Приговор

– Вот вы о чем! А я вас принимал за серьезного человека. Неужели вы придаете значение той микроскопической разнице, с которой разные люди уходят из этой жизни? Стояли на эшафоте Людовик XVI и палач. Рядом стояли судьи, которые осудили Людовика. Людовику отрубили голову, палач пошел домой ужинать, судьи пошли судить. Но где они все теперь? Разве все уже теперь не в одном месте? Во-первых, все они там, в восемнадцатом веке. И даже для нас, живых людей, разница в несколько лет, с которой они ушли из своего времени, не имеет никакого значения. А для них и подавно. Так что будьте благонадежны. Никакого обмана с вами учинить не хотят. Эта система работает добросовестнее и надежнее других. К тому же завтра будет консилиум… Кто знает… Возможно, вы получите основательную отсрочку. Но я бы на вашем месте за ней не гнался. И потом, если эта болезнь окажется не смертельной, то отчего же вы умрете в конце концов? Придется вам подвергаться какой-нибудь новой болезни, и, поверьте, она окажется нисколько не лучше этой. И не через триста лет, а гораздо-гораздо раньше. Отсрочка, как вы сами понимаете, не может быть столь основательной, чтобы стоило о ней говорить всерьез. Ну, десять – пятнадцать лет… Когда вы переехали в новую квартиру?

– Двенадцать лет назад.

– А кажется?

– Кажется, что это было вчера.

– То-то вот и оно. Миг, дуновение времени. А теперь отмерьте такой же миг, но только вперед. Вот и вся арифметическая задача. Да еще учтите: чем дальше, тем годы летят все быстрее и быстрее.

10

ЗахотелосьБыть, быть, быть.Через мореПлыть, плыть, плыть.Через горыВверх, вверх, вверх.Через души

Всех, всех, всех.ЗахотелосьЛет, лет, лет.На порошеСлед, след, след.На сирениЦвет, цвет, цвет.От любимойСвет, свет, свет.ЗахотелосьПеть, петь, петь.Чтобы в горлеМедь, медь, медь.

Чтобы в песнеБоль, боль, боль.Чтобы в жизниБой, бой, бой.ЗахотелосьСтать, стать, стать.Против кривдыВстать, встать, встать.Сбросить тяжестьС плеч, с плеч, с плеч.ОбнажаяМеч, меч, меч.Захотелось

Сметь, сметь, сметь…За плечамиСмерть, смерть, смерть.

11

На консилиум я пришел ровно к двенадцати часам, как и было ведено. Однако кабинет, в который я заглянул, оказался пустым. Шагая по коридору институтской поликлиники, я встретился с Агнессой Петровной. Она обрушила на меня водопад положительных эмоций.

– Ну как? Самочувствие? Настроение? Я думаю, все это пустяки! Я уверена! Но я хочу, чтобы другие посмотрели тоже. И подкрепили мое предположение. Я думаю, что это просто фиброма. Ангиофиброма. Сейчас они соберутся. Подождите.

С этими словами она ушла в кабинет, а я остался перед его дверьми. В коридоре появилась Жанна Павловна с казенной папкой в руках.

– А… Это вы? А я вот несу все ваши изотопы. Заключение нашей лаборатории. Сейчас они их посмотрят и сделают выводы.

– Вы-то что заключили?

– В этой вашей штучке может быть очень много сосудиков. За их счет и получилось сдвинутое представление. Да вы не волнуйтесь, они сейчас разберутся. Они даже профессора Лариощенко вызвали. Это наше светило. Она уже на пенсии, но попросили – и обещала приехать.

Наконец меня позвали. Все дальнейшее происходило в таком темпе, что я не успел опомниться

– Ложитесь на спину, обнажите бедро. Уважаемые коллеги, прошу посмотреть и высказать свое мнение.

Одна за другой подходили ко мне доктора, все без исключения женщины. Каждая по очереди, несколько секунд они рассматривали мою опухоль, трогали ее двумя пальцами, двигали из стороны в сторону, надавливали на нее сверху, быстро задавали вопросы.

– Давно она у вас?

– Несколько лет.

– Никогда не кровоточила, не трескалась, не пачкала белья?

– Никогда.

– Болит, мешает?

– Если заденешь – больно. Если лечь на нее, минут через пять начинает ныть.

Тут дверь открылась, и в кабинет вошла пожилая женщина. Судя по тому, что она опоздала, это и была та самая профессор, которая нарочно приехала из дома. Она вошла, не поздоровавшись ни с кем, и прямо подошла к моему бедру. Наклонилась, потрогала.

– Никогда не кровоточила, не трескалась?

– Никогда.

Вдруг все доктора по очереди произнесли какие-то мудреные медицинские одни и те же слова.

– Я очень рада, уважаемые коллеги, что ваше мнение совпадает с моим. Владимир Алексеевич, вы не возражаете против операции? Распишитесь здесь. В понедельник вы сдадите кровь на резус-фактор и другие анализы. Во вторник мы вас кладем, а в среду прооперируем.

– Я должен съездить в Карачарово. Там у меня бумаги разложены. Рассказ на середине фразы…

– Что вы предлагаете?

– Недельки бы две еще.